– Есть у меня одно соображение… – начал Сандрыгайло, косясь на шефа.
– Валяй.
– К старухе Лукомской недавно вселился жилец. Без чемоданов.
Парамонов насторожился.
– Ну? Кто такой?
– По документам числился как Опалин, а там – кто знает? Соседка Лукомской Крутикова говорит – на роже шрам, да и рожа бандитская. Проверить бы, говорит, его. И вот еще что: по приметам он очень похож на того, кто жену наркома обложил матом, когда она ехала в своем авто. Помните, она нам еще скандал закатила из-за этого…
– Приведи-ка его ко мне, – в порыве вдохновения объявил Парамонов.
– А «Роза ветров»?
– Потом. Сначала этот, со шрамом.
Сандрыгайло не стал спорить, а откозырял и отправился разыскивать подозрительного Опалина, который обнаружился после трех часов поисков возле одного из ялтинских санаториев.
Представитель власти доставил задержанного в отделение угрозыска, а затем события приняли совершенно неожиданный оборот.
Глава 7
Человек с пистолетом
– Вы маньяк, мошенник и вор!
Солнце выжгло ялтинские улицы.
Все живое попряталось; даже самые закаленные на свете люди – продавцы лимонада и мороженого – предпочли укрыться кто куда. Жирный дрожащий зной лег на город и обволок его, как маслом. Дышать случайному человеку, вышедшему из дома, было примерно так же легко, как в жерле вулкана.
Обычно оживленная улица возле здания угрозыска словно вымерла в этот знойный послеполуденный час, и только самый стойкий житель Ялты – старый извозчик Мустафа – маячил на козлах своей пролетки.
Его лошадь стояла, понурив голову, и, должно быть, в мозгу ее перекатывались не самые веселые мысли насчет безрассудства хозяина, который в такую адскую жару все еще рассчитывает заполучить какого-нибудь седока.
Неожиданно оба, и лошадь, и хозяин, услышали какой-то странный шум, и в следующее мгновение из окна кабинета начальника угрозыска вылетел человек.
– Шайтан! – вырвалось у извозчика.
К счастью, кабинет располагался на первом этаже, и выпавший оттуда гражданин, судя по всему, не пострадал. Когда он поднялся, Мустафа не без изумления признал в нем самого Николая Михайловича Парамонова.
Тут, надо признаться, даже лошадь заинтересовалась и повернула к начальнику угрозыска голову.
Извозчик заволновался. По опыту прошлых лет он отлично помнил, что когда начальство вот так запросто выкидывают в окна, это обычно служит признаком смены власти.
Уж не проспал ли он какой-нибудь загадочный переворот, уж не кончились ли Советы, уж не вернулась ли монархия?
Извозчик встрепенулся и вытянулся на козлах, озираясь. Но никаких возбужденных толп – первого признака того, что в государстве что-то неладно, – он не увидел, а над кораблями в гавани по-прежнему лениво плескались