На улице я опустилась на лавочку в надежде немного успокоиться, унять дрожь, не дать себе разреветься. Идиотка, начиталась сказок про баснословные суммы за невинность, поверила, что мне кто-то столько же отвалит. И в итоге такое унижение! Если бы узнала бабуля… Ее образ всплыл в памяти неожиданно четко. Вот она стоит с белоснежным полотенцем, смотрит на меня строго: "Дарьюшка, опять с мальчишками по заборам лазила, вся измазалась! Не лицо, а мордаха грязная". Мне, маленькой, слово "мордаха" кажется совсем необидным, немного смешным. Друзья-пацаны, что заявились вместе со мной в надежде отведать бабулиных пирожков, тоже хохочут. Тут же придумывают мне кличку "Даха Мордаха". Я не обижаюсь, смеюсь вместе с друзьями. Бабушка качает головой и говорит: "Грязь с лица смыть можно. А вот ежели душу или совесть замарали, то это навсегда".
И сейчас при мысли о том, что у меня больше нет родных, я одна в этом мире и едва не замарала, не испачкала свою душу, слезы хлынули водопадом. Наревевшись вдосталь, я вытерла слезы и отправилась домой. Но неудача с толстым Майклом оказалась только началом сегодняшних неприятностей. На лестничной клетке, возле своей двери, как назло, встретила старшую дома Нину Егоровну. Или противная старушка увидела меня из окна и специально подкараулила для "сурьезного" разговора? Предположение оказалось верным. В руках у старшей был список должников. Нина Егоровна преградила мне путь:
– Дарья, постой! Надо поговорить сурьезно! У тебя квартплата больше всех не плачена! Когда все погасишь? Понимаю, беда у тебя случилась, но это не избавляет от…
Но красноречивую речь Нины Егоровны неожиданно прервали.
– Ты, тетя, погоди со своими предъявами. Сначала пусть с нами рассчитается!
Голос принадлежал злому коллектору Глебу, решившему тоже нанести мне визит. Но поскольку он больше смахивал на бандита, старшая дома предпочла не вступать в полемику, а быстро ретировалась.
С соседями мы не дружили. Я, потому что в доме не было никого моего возраста, а бабуля терпеть не могла сплетен и никогда не участвовала в "форумах" на лавочке. Нас не понимали и не любили. Поэтому жителям подъезда было проще заставить меня оттирать мерзкие надписи, чем дать отпор коллекторам. Сегодня Глеб явился один, без доброго Ильи, и это испугало меня не на шутку.
Глеб это заметил:
– Ну что уставилась, Дарья? Открывай хатку-то. Да не бойся, поговорить надо. Есть вариант, как тебе долг вернуть.
– Хорошо, – ответила я, отворила дверь, впустила Глеба в квартиру и сразу задала вопрос. – Как я могу погасить долг?
Но коллектор не остался в прихожей. Не снимая обуви, двинулся по квартире, внимательно все рассматривая. Вздохнул горько:
– Не айс хатка, конечно, но расплатиться хватит. Когда