Заканчивая разговор о посвящении, давайте возвратимся к упомянутому нами пушкинскому «Пророку» и прочтем его уже под этим углом зрения.
Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,
И шестикрылый серафим
На перепутье мне явился;
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дальней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую воздвигнул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
Хозяева трёх миров,
или Как попасть на прием к Богу
Рассказывая о посвящении шаманов, мы уже некоторым образом обозначили понятия о строении мироздания, о трех его главных составных частях – верхнем, нижнем и среднем. Теперь нам предстоит более детально поговорить о персоналиях каждого из названных миров. Это необходимо сделать потому, что главный герой нашего повествования, как мы уже говорили, является своеобразным посредником между всеми ними, свободно перемещается из одного мира в другой и вступает в отношения с живущими в них духами и божествами. Не зная их пантеонов, сфер влияния и местонахождения, иногда будет просто трудно понять, где и перед кем очутился в данный момент шаман, чего и почему он испрашивает, кого призывает, и что может стать результатом «аудиенции».
Итак, ближе всего к нам с вами стоит средний мир – мир