Она кокетливо опустила глаза, и незнакомец добавил:
– Я очень темпераментный, волчица.
– Докажи.
– Сомневаешься? – ей показалось, в голосе прибавилось рычания.
– Как тебя зовут, альфа? – она абсолютно не сомневалась, что этот оборотень не может быть никем, кроме альфы.
– Я не альфа, – обескуражил он, пристально следя за её реакцией.
– Не важно, – отозвалась она. Для волчицы, может, и важно, но для неё, обычной девушки, все эти волчьи иерархии ничего не значат.
– Вилор, – всё-таки представился он.
– Лиза, – сократила своё второе имя Арелис, мучаясь совершенно другим вопросом. Она выбегала в порыве и абсолютно не продумала деталей. Идти в дом к незнакомцу вдруг сделалось страшно. Вести его к себе – невозможно.
Но тут на помощь снова пришёл бармен. Безмолвно, опять проведя пальцами у рта – «молчу, молчу», – он положил на стойку небольшой ключик с номером.
– Жди меня наверху, – шепнул Вилор, придвигая ключик к ней.
Девушка взяла его и поспешила к лестнице.
Всё складывается так удачно. Слишком удачно. Будто какая-то сила продолжает вести её.
Поднявшись на этаж, прошла мимо ряда аккуратных дверей, над каждой из которых горел светильник, добралась до номера семь и отворила створку.
Внутри сразу же загорелся магический свет. Мягкий полумрак окутывал широкую кровать с шёлковой простынёй, ведёрко со льдом, из которого торчала бутылка.
«Как какая-то гулящая девка», – вздохнула Арелис, теряя решительность.
Ради Тавора, напомнила себе. Это единственный способ остаться. Возможно. Только бы сработало. Может, нужно было пойти в настоящем виде? Не важно, и оборотни, и колдуны всегда чуют, невинна ли девушка. Некоторые аспекты магии и вовсе выстроены на этом.
Приблизилась к зеркалу, поправляя амулет против нежелательной беременности. Она давно уже взрослая и самостоятельная. Тавор поймёт.
Из зеркала смотрело отражение – настоящее, без личины.
Девушка вздрогнула и поспешила отойти. Вдруг и оборотень увидит, кто их знает?
Дверь приоткрылась, она оглянулась и почти сразу утонула – в глазах, запахе, какой-то совершенно непостижимой мужской силе, бьющей из таинственного незнакомца.
Одним гибким движением он оказался рядом, вжал её в стену, требовательно накрыл губами губы.
Тавор никогда не целовал её иначе, как в щёку. Только в мечтах. Хотя она мечтала об этом лет с пятнадцати – но он всё считал её маленькой сестрёнкой. А больше никому она бы и не позволила.
Но сейчас обжигающие губы опалили прикосновением, побуждая расслабиться, отдаться во власть силы. Исследовали, заставляя задыхаться, терять голову, забывать, кто она и для чего пришла сюда.
Одна