Он молча смотрел на меня. Мне вдруг стало не по себе от его взгляда.
–Уже поздно, мне пора. Прощайте.
–Позвольте подвести вас!
–Нет, спасибо, я поймаю такси.
–Но ведь уже поздно, Нью-Йорк, тем более, Бруклин, опасен для тебя, Джейн. Давай же, я не съем тебя.
–Мы перешли на ты? Хотя, ладно, так удобнее.
–Так что? – открывая дверцу машины, спросил Дэвид.
Усталость заставила меня согласиться. Я немного пошевелила мозгами и села в машину.
–Честно признаться, я всегда очень удивляюсь, когда вижу тебя вне сцены.
–Почему?
–Ты и та, что на сцене, такие разные.
–И в чем это проявляется?
–Как бы объяснить… когда ты там – ты богиня. Недосягаемая, величественная. Особенно когда поешь. Кажется, что дотронешься до тебя, и на пальцах останутся ожоги. А потом, когда я вижу тебя, выходящей из ресторана… так хочется защитить тебя. От всего мира, от всех, даже от тебя самой. Хоть я и чувствую, что ты сильная. Знаешь, сильные люди ломаются куда болезненнее слабых.
–Ты психолог?
–Нет, совсем нет. Я занимаюсь рекламой. Видишь вон тот стенд? Это моя работа.
–Оу, никогда не любила рекламу.
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я не переставала смотреть в окно, тоже при этом улыбаясь.
Почему-то, мне хотелось узнать его лучше. Кто он, как живет, кто его друзья, кто родители, женат он или разведен, есть ли у него дети. Хотелось узнать его, настоящего. Того, кого он прячет внутри себя, впрочем, как и я.
–В кого у тебя такой голос?
–Эм, моя мама очень любила петь и…
–А сейчас?
–Что?
–Сейчас? Твоя мама поет сейчас?
–Думаю, да, – задумчиво проговорила я.
–Это что-то личное, да?
–Ты и не представляешь, какое…
–А моя мать лежит в психиатрической лечебнице.
Я тут же повернулась к нему.
–Она писательница, – продолжил он, – точнее, была. Написала несколько книг, но отдала их не тому издателю, и свет так и не увидел их, к сожалению. Знаешь, это были очень хорошие книги! Я прочитал все. Она очень страдала из-за этого. Быть непонятым, непринятым для творческого человека – самое страшное. Думаю, ты понимаешь. Она целыми днями читала, писала, читала и писала. Отец никогда не поддерживал ее, ему казалось это полной чушью. Писательство для него не было чем-то достойным уважения. Он… он не принимал ее всерьез, никогда. А она его так любила… Потом… а потом все потекло к концу. Он начал задерживаться на работе. Не ночевал дома. В итоге, мама застукала его с какой-то девкой, у нас дома, на их постели. И все. Теперь она там.
–Мне… мне очень жаль. Поверь, я говорю искренне.
–Я верю. Знаешь, я давно ни с кем об этом не разговаривал. Почему-то, чувствую, что могу тебе довериться.
–Я не из болтливых, так что, будь уверен, это все останется между нами.
–Спасибо. Извини меня, пожалуйста, за то… предложение. Я просто был не в себе в тот вечер. Не знаю, что на меня нашло.
–Я не скажу, что такое бывает! но мы же люди, должны прощать друг друга.
–Сколько тебе лет?