Зябну, долго в кассу стоя,
Но, покуда, движусь к ней,
от дыханья женщин стольких
в магазине всё теплей.
Они тихо поджидают,
боги добрые семьи,
и в руках они сжимают
деньги трудны свои.
Это женщины России.
Это наши честь и суд.
и бетон они месили,
и пахали, и косили…
Всё они переносили,
всё они перенесут!
Всё на свете им посильно, —
столько силы им дано!
Их обсчитывать постыдно.
Их обвешивать грешно.
И в пальто пельмени сунув,
я смотрю, смущён и тих,
на усталые от сумок
руки праведные их.
Уже только громкий протест против магазинных обсчитываний и обвешиваний поэту надо сказать громадное спасибо. Сколько их было в советское, по сути, полунищенское существование. А всего другого-прочего! Заявить об этом на всю державу, на весь мир во времена, когда у нас, советских, была собственная гордость – смотреть на буржуев свысока, – да! тут нужны были смелость да смелость, совесть да совесть, служение да служение правде жизни, которая в православии и есть Истина.
В следующих главах продолжим анализ трудного, но неуклонного восхождения Евгения Евтушенко к самой главной высоте подлинного русского поэта – высоте, которая коротко по названию – БОГ, но неохватно по содержанию.
3.
Гражданственность – талант нелёгкий.
Давайте делаться умней.
Зачем тащить, как на верёвке,
надменно фыркающих – к ней?
Она совсем не понуканье,
а добровольная война.
Она – большое пониманье,
и доблесть высшая она.
Её бойцы не продаются.
Не очернят её основ
задор поддельных правдолюбцев,
напор неумных крикунов.
Пускай в игре своей несложной
то славят громко, то клянут, —
они гражданственностью ложной
от подлинной не оттолкнут.
В свои двадцать пять лет (а только что приведённое стихотворение было написано в 1957 году) поэт уже многое знал о гражданственности. То, что это талант дан Богом, что он неразрывно связан с совестью, что это яростная, неподкупная борьба с любой несправедливостью, с любой ложью, что на борьбу эту поэт идёт осознанно, что гражданственность – высшая доблесть, что примазываются к ней поддельные правдолюбцы и неумные крикуны и что, в конце концов, чистота гражданственности, чести и совести эпохи, останется незапятнанной.
Прошлую главу мы закончили стихотворением «В магазине», доказывающим, что совестливость, гражданственность, честность – уже к началу шестидесятых годов стали самыми значимыми свойствами поэзии Евтушенко. Но посмотрим, как эти качества вызревали в его буйно разворачивающемся и разрастающемся творчестве на десятилетие раньше.
Начинающему