– Не переживай, Сашок, прорвёмся, – весело сказал я ему и похлопал по плечу.
Может, на него тоже Южные степи скверно действуют?
Группа уже в полном составе построилась в привычный боевой порядок, чтобы снова отправиться в путь, накручивая петли, уходя от преследования и избегая возможных засад.
Боевой порядок, которого я всегда стараюсь придерживаться, независимо от того, каким строем идёт группа – колонной или обратным треугольником, был таким: Рикки – передовой дозорный, за ним Коля Викинг, страхующий идущего первым дозорного, затем я, командир группы, за мной Гаврик – магическое прикрытие и связь, потом Саша Загорный, он же левый дозорный, сменивший свой дробовик на пулемёт Калашникова. Нехорошо, конечно, замкомандира группы назначать пулемётчиком, но больше подходящих кандидатур не было. За ним бежала снайпер Инга – правый дозорный. И замыкающий – Вовка Орлов с десятизарядным дробовиком «Защитник» производства ЮАР (странное название для оружейной фирмы), который получил во временное пользование от Саши. С недавнего времени каждая разведгруппа старается обязательно брать с собой хотя бы один дробовик.
Только мы отправились в путь, разыгралась метель, настоящая, не магическая. Гаврик это точно определил. Эх, вот такой бы ветер поднялся, когда мы базу покидали, а лучше даже чуть пораньше, тогда никто бы нас ни за что не нашёл. Закон подлости.
– Это откат, командир, – на бегу шепнул Гаврик, стараясь не сбить экономное дыхание.
– Не понял…
– Кто-то начудил с погодой, а природа этого не любит.
М-да… Ну, что бы ни случилось, главное, чтобы это было нам на руку.
Первым сквозь пургу продирался Рикки, и сказать, что он бодро работал ногами, – значит сильно погрешить против истины. Под порывами ветра шатались даже широкоплечие Сашок и Коля, не говоря уже о худосочном Гаврике. Я приказал Викингу сменить Рикки. Даже я, хоть и успел перехватить пару-тройку часов сна, начал не то чтобы выдыхаться, но уже чувствовал усталость: дыхание сбивалось, сердце громко колотилось в груди, пот налезал на глаза, а одежда под бронёй была насквозь мокрая. Одно утешение, что тем, кто нас выслеживает, сейчас так же хреново.
Я уже собирался объявить привал и приказать зарываться в снег, когда снегопад внезапно прекратился, как отрезало. По снегу полоснуло чем-то ярко-жёлтым, впереди на горизонте разгорался рыжий огонь. В снежной степи начинался рассвет.
Рассвет – это всегда красиво, но любоваться пейзажем нам было некогда, как и отдыхать, хотя отдых был необходим. Солнечные лучи больно резали перестроившиеся на ночное зрение глаза. Эта проблема касалась не только меня. Все, кто хорошо видит в темноте, после восхода солнца на несколько часов практически теряют зрение. Нужно было сделать остановку, пусть и с риском, если мы недостаточно далеко ушли от преследователей. О том, что мы вообще можем не уйти от погони, я старался