– Ты должен признать, что Данте описал несколько очень хороших моментов касательно ада в своей Божественной комедии, – говорил Брелари. – Может быть, тебе стоит вернуться к ней еще раз и попытаться что-то найти.
– Я уже это сделал, – ответил Эйдан, явно раздраженным голосом. – Я всё-таки считаю, что поэма Данте – это аллегорическое видение ада. Она описывает воображаемый мир умирающего человека, а не Место, которое я ищу.
– Откуда ты знаешь, что именно ты ищешь? Насколько я помню, Арбатнот не упоминал, что Место было материальным. Как это вообще возможно? Мы говорим об Аде!
Обсуждение прервала Тиффани, которая вошла в столовую с большим подносом, полным разных тарелок.
– Доброе утро, – весело поприветствовала она их, поставив поднос на стол. – Что выбудете есть сегодня?
– Ты знаешь, что я буду, – пробормотал Эйдан. Тиффани закатила глаза.
– Да, знаю, но я всегда надеюсь, что сегодня ты, наконец-то, удивишь меня и передумаешь.
Хейзел поджала губы, внимательно слушая всё, что было сказано. Она не могла понять, как кому-то может нравиться Эйдан, и тем более как можно так легко его поддразнивать. Он был холоден, эгоистичен, и неприятен, и всё же Бенджамин и Тиффани постоянно суетились над ним. Это было отвратительно до такой степени, что Хейзел уже чувствовала тошноту.
– А ты что будешь есть, дорогая? – Тиффани указала на поднос. – Выбирай, что хочешь больше всего.
Хейзел посмотрела на еду, пожала плечами и сказала:
– Блинчики с молоком подойдут.
Она старалась выглядеть спокойной и равнодушной, но внутренне чуть не подпрыгнула от радости, когда Тиффани дала ей то, о чем она просила. Столько времени прошло с тех пор, как она ела настоящую еду! Особенно блины, которые были ее любимыми… хотя, если подумать, почти всё было ее любимым.
Эйдан хмыкнул и Хейзел, вздрогнув, поняла, что он наблюдал за ней всё это время. Он, должно быть, заметил ее энтузиазм и счел его ироничным после ее напускного равнодушия.
Смущенная, Хейзел быстро посмотрела вниз и больше не поднимала головы. Эйдан и Бенджамин спорили весь завтрак, но Хейзел не слышала ни слова. Она была слишком поглощена своими мыслями.
Как пройдет эта ночь? Она не могла даже смотреть на Эйдана дольше минуты, как она должна была делать что-то… более интимное?
Беспокойство испортило ее аппетит, поэтому Хейзел оставила свой завтрак незаконченным. Если Эйдан или Брелари и заметили это, то они этого не показали. Вскоре они встали и ушли, продолжая спорить, и Хейзел наконец-то снова смогла нормально дышать. Она взяла вилку, посмотрела на блины и вздохнула.
Она всё еще не была голодна.
***
– Хейзел? Это Мелани. Можно мне войти?
Мелани? А, служанка. Хейзел отошла от окна и громко сказала:
– Да, дверь открыта.
Молодая красивая женщина вошла