После этих слов на голову генерала Павлова стала очень медленно опускаться непрозрачная полусфера стационарного ментоскопа, из которой на бывшего командующего Западным фронтом обрушился целый град вопросов, на которые нельзя было не ответить или солгать.
2 июля 1941 года, 04:35 мск, Околоземная орбита, высота 400 км, разведывательно-ударный крейсер «Полярный Лис».
Лаврентий Берия посмотрел на то, что осталось от бывшего командующего Западным фронтом после допроса, и скептически хмыкнул. Не то чтобы генерал Павлов был там серьезно избит или искалечен. Совсем нет. На теле допрашиваемого не было ни царапины, ни синячка, и вообще в ходе допроса товарищ Ари-Махат не прикоснулся к своему подопечному даже пальцем, все больше налегая на мощь своей галактической науки. Но результат был все равно впечатляющим. Обвисший на привязных ремнях Павлов бесформенным студнем расплылся в кресле и при этом плакал как ребенок, которому взрослые нечаянно сделали больно.
– Все, коллега, хватит, – сказал особист «Полярного Лиса», машинально вытирая руки влажной салфеткой, – еще немного, и у нашего клиента мозги превратятся в кисель. Да и так ситуация понятна. Вы все видели сами, товарищ нарком – и клиент у нас с изъяном, и заговор тоже имеет место, но только на первых ролях там совсем не военные…
В ответ Берия кивнул. Заговор не заговор, но некоторая фронда в самых верхах партийной иерархии имеется. Этот Павлов на фоне деятелей из ЦК партии только мелкая сошка и плохо представляет диалектику во всей ее многообразности. Потому и не застрелился, как генерал Копец[8] (вот уж воистину был честный дурак), и не сдался немцам в плен, а вышел к своим – в надежде, что старшие товарищи прикроют и защитят. А вот черта с два! Наивный крестьянский мальчик. Старшим «товарищам», выжившим в ежовской мясорубке тридцать седьмого – тридцать восьмого годов, не привыкать топить «своих», лишь бы доказать преданность вождю и подняться еще на одну ступеньку в партийной иерархии; что им в таком случае какой-то генерал Павлов? Наоборот – уроют как можно скорее, лишь бы не заговорил, не выдал их тайных замыслов и мечтаний. Нет человека – нет и проблемы; мертвые, как говорится, не болтают.
Не велика птица – генерал армии, командующий (в довоенное время) Особым Западным военным округом, тем более что он и в самом деле был завербован немецкой разведкой. Но не нынешними абвером и РСХА, а еще кайзеровским ведомством Вальтера Николаи. Этот гений от разведки, исповедовавший принцип «нет отбросов, а есть кадры» работал «на вырост» и чуть ли не подряд столбил перспективных «клиентов» из числа русских военнопленных в офицерских и унтер-офицерских чинах. Ибо при проклятом царизме это был прапорщик или перспективный[9] унтер-офицер, а при новой власти он же вполне мог стать маршалом. Насмотрелись на такое, понимаешь, в Наполеоновские времена…
И