Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Часть вторая. Алекс Динго

Артём Федотов – стройный, пучеглазый молодой парень, лежа на песке в окопе, не двигался. Его растерзанное плечо сильно затекло кровью. Всё получилось быстро. Чуть в стороне прогремел взрыв. Его отбросило сильной волной. Осколок, просвистев, растерзал руку. Уши заложило. Капитан изогнувшись, потерял сознание. Солдат Юрий Бойко оживился. Он слегка задвигал ногами. «Где я? Никого не видно… Что за… ААА…».

      – ААААА, – застонал он.

      Илья Коробко, тяжело вздохнув, сделал несколько широких шагов. Он, держа возле себя пулемёт, склонился перед капитаном. Быстро выпил несколько глотков воды из фляжки.

      – Товарищ командир. Товарищ командир, – яро произнёс рядовой.

      Солнце слепило глаза. Наседал жар. Командира Артём Федотов не двигался. Илья Коробко подсел поближе. Глубоко вздохнул. Он, подтянув капитана к себе, проверил пульс. Тот не шевелился. Чувствовалось слабое дыхание. Еле билось сердце.

      – Живой, – прошептал Илья.

      – АААА, – громко простонал красноармеец Юрий Бойко.

      Рядовой Илья Коробко, чуть вытянувшись, осмотрелся. Он взял в руки ручной пулемёт «Дегтярёва». Яро насторожился. Боец тихонько пополз по земле. «Кто – то стонет слышу… Может, свой… А хрен его знает… Может, и не свой… Надо бы проверить…».

      – АААА, – истошно простонал раненый Юрий.

      Илья, осмотревшись, замер. Глаза прищурились. Он, прислушавшись, вновь пополз по-пластунски по дымящейся земле. Его жильная рука крепко держалась за ручной пулемёт. Боец приостановился возле горящего немецкого танка. Чутко наострил слух. Слегка привстал. Лицо приободрилось. Он заметил за песочной насыпью на земле раненого красноармейца. Тут же пополз.

      – АААА… ААА… Кто тут? – простонал красноармеец Юрий.