Запомнилась мне одна такая бригада, в которой собраны были почти все перечисленные жанры. Большая еврейская семья – сейчас бы назвали «семейный подряд» – папа, мама, два сына и дочка. Особняком в бригаде – тенор-лирик, белобрысый толстячок с ласковым лицом. Концерт проходил в клубе. Когда все отряды в сборе в замкнутом помещении – это нечто! Пионервожатые даже не пытались восстановить порядок, это могло сотворить только чудо или смекалка ведущего. Отец семейства, он же бригадир, представил артистов: жена – певица, старший сын – чтец-декламатор, младший – жонглер, дочка – танцовщица, сам папаша – аккомпаниатор. Он был большого роста с крупным носом и несколько ошалело выпученными глазами. И еще – приглашенный тенор, чрезвычайно сладкий.
В зале стоял невообразимый крик и гам, кто-то свистел. Ведущего никто не слушал. Папаша обреченно смотрел в зал, метался по сцене, повторяя: «Дайте тишину! Дайте тишину, ну дайте же тишину!». Все тщетно. Наконец он встал посреди сцены, выдержал паузу и, вознеся руки к небу, воскликнул: «У меня есть чрезвычайное сообщение!». Все на минуту смолкли. И еще громче: «Из совершенно достоверных источников мне стало известно: к нам едет Чарли Чаплин!»
Сначала наступила мертвая тишина, потом – гром аплодисментов. Аудитория – само внимание: «В этом году к нам приедет Чарли Чаплин! Даст несколько концертов в Москве. О билетах лучше позаботиться заранее. Следите за афишами. А сейчас начинаем наш концерт!» Порядок был восстановлен – лицо, приближенное к Чарли Чаплину полностью овладело аудиторией.
Для затравки выступил старший сын, похожий на молодого Аркадия Райкина, он и манеры его копировал, хотя сам был не без таланта. Читал сынуля стихотворение Маяковского о советском паспорте – с выражением, в лицах, преображаясь то в буржуя, то в таможенника, то в пролетария. Когда достал краснокожую книжицу, сам стал «молоткастым и серпастым» – багровым от натуги, патриотизма и гордости. Со скрежетом зубовным он ниспроверг буржуев – книжица победила. Имел полный успех, даже повторил на бис.
Потом выступила мама с романсами, аккомпанировал на рояле папа. Это была типичная еврейская мама с добрым чадолюбивым лицом. Пела вполне профессионально, однако была странность – ее романсы отдавали ботаникой: «Отцвели уж давно хризантемы в саду», «Белой акации гроздья душистые», «Колокольчики мои»… Все исполнялось с чувством.
Следующий номер – жонглер, младший