Своя ноша не тянет. Пять дней из жизни простой рекламщицы. Ирина Анатольевна Мовчан

увидев спешащую к ее столу Машу. – Да, только этого мне не хватало: скандала в забегаловке».

      Маша выглядела не виноватой, а сочувствующей. «Думает, что мне срочно позвонили. Да какое мне дело, что она думает!» – разозлилась Дуся, на ходу протягивая деньги девушке. Та внимательно посмотрела в глаза Дусе и вдруг сказала:

      – Все обойдется.

      – Что обойдется? – растерялась Дуся.

      – Вы чем-то расстроены. Мне кажется, все у вас будет нормально.

      «Да ты-то, боже ж мой, что в этом понимаешь, прислуга мелкая?» – раздраженно подумала Дуся, а вслух холодно сказала:

      – Я, Машенька, просто опаздываю.

      Сочувствие в Машиных глазах сменилось безразличием:

      – Приходите к нам еще.

      – Разумеется.

      Дуся вышла на тротуар и затравленно огляделась по сторонам. Знакомых не было. Она зашла в арку дома и села на скамейку у первого же подъезда.

      4

      Евдокия Романовна задумчиво смотрела в окно. Как будто недавно с ней все это было – революция, нищета, война, еще большая нищета… Мысли перескакивали с одного воспоминания на другое. Еще до войны приличных людей не осталось, а кто был, старались затаиться до лучших времен. И не жили-то никогда хорошо, особенно после войны, все боялись, боялись за себя, детей, близких… И почему Лизавета, единственная дочь, вышла замуж именно за этого невоспитанного, без роду без племени? Так и сгинули вместе. И что может она, древняя старуха, сделать для их единственной дочери, ее внучки? Какие-то непонятные люди явно угрожают их спокойной размеренной жизни. Какие-то люди зачем-то, забавы ради, хотят от Дуси непонятно чего… Попросить, что ли, чтоб в выходные Дуся свезла ее в храм в Сокольники, поставить свечку проверенному защитнику, Николаю-Чудотворцу? Бабуле показалось, что она нашла верное решение.