Электричества тусклый свет
Чайник фыркает и сопит
Он стремится наполнить чай
Заварить и тихо смотреть
Как чаинки танцуют вальс
Как чаинки бегут в тебя
Растворять одинокость жил
Растворять темноты печаль
Наполняться теплом любви
А потом началось. РП, Шторм, что-то еще. И появилось проза. Которой тоже надо делиться
Голое тело спит иначе.
Обнажено как содранная душа. Одеяло оставляет отпечатки на коже, ласкает тело, дарит эмоции.
Беззащитность и свобода. Свобода выбора и пространства. Свобода движений, прикосновений, дыхания. Нет лишних заломов кожи. Ты отполирована сном. Твое тело отдано во власть свободы. От шаблонов и стереотипов. От одежды и белья.
И ты абсолютно беззащитна. Словно, щит – одежда. Дополнительный слой от ветра непонимания. Слой между тобой и миром. Одежда как ограда. И непокрытые части как дверь в тебя.
Ты поднимаешь забрало, опускаешь подъемный мост. Ты больше не боишься касаний мира. Ты принимаешь иную защиту. Ты становишься душой.
Душа начинает просвечивать сквозь свободу обнажения. Открыв двери, ты выпускаешь ее наружу. Отныне на ней ничего кроме кожаных риз. Это первый шаг к прошлому и будущему. Моменту, когда риз не будет. Моменту, когда всё станет душой
Волчий вальс
Я твой рыжий и старый лис,
Ты сегодня моя лиса.
Я волчица, ты серый волк
И сейчас целиком твоя.
Мой волчонок уже уснул,
Крепко шею мою обняв.
Этот вальс мы станцуем вдвоем.
Этот старый безудержный вальс…
С пулей в правой навылет груди,
Дохромав последние па,
Я волчица, ты мой волк,
Ты мой лис, я твоя лиса
Знаешь ли ты, что сначала дети больше всего похожи на насморк?
Чуть заложенный нос, который не хочет лечиться. И только округлившийся однажды живот говорит, что это было чем-то иным…
Космическая клеточка путешествует по тебе, и ты становишься настоящей вселенной. Ты становишься настоящим микрокосмом. Ты становишься шкафчиком, наполненным любовью и с приоткрытой дверцей.
Из двери струится свет. Видел ли ты глаза будущей мамы? Это дверки. Они частично внутри. Но сияют наружу. Они обнимают жизнь, зарождающуюся внутри, и чувствуют ее еще до зарождения. Потому что клеточка заполняет пространство мамы тоже светом.
И свет перестает вмещаться в них. Его нельзя укрыть и спрятать. Он струится на всех. Но раним. Хрупок и нежен.
Однажды этого лучика становится так много, что он выпрыгивает наружу, чтобы источника света было два. Мама и малыш – как два маленьких солнца, дарящих тепло и свет всем, кто прикасается к ним.
Маленькое солнышко постигает мир, раздает себя. И однажды начинает бледнеть. Это мир забрал слишком много. И не дал ничего взамен. Солнышко угасает. И пройдет слишком много лет, чтобы оно опять стало шкафчиком с приоткрытой дверкой, из которой струится ласковый и обнимающий свет…