И ещё. Вот эти люди общаются здесь об очень значимых для них вещах. Но! Они ведь идут по Адриатическому морю, на кораблях, полных оружием, техникой и бойцами, – и спокойно рассуждают о рыбалке и грибах.
«Такое несерьёзное отношение к войне и мне нравится!» – подумал Володя. Он вспомнил, что и сам прошлым летом – или двадцать лет назад, это уже как посмотреть – наловил на вечерней зорьке девять подлещиков за двадцать минут, с прикормкой из вчерашних макарон. Но вступить в разговор уже не успел – катер подрулил к очередному сухогрузу, чтобы забрать ещё одного командира.
Это был обычный «Волго-Балт», такие Володя тоже видел много раз, идя домой вдоль набережной после пар. Чёрные борта, белая рубка с двумя оранжевыми шлюпками по бокам, якорь со сбитой до металла краской и, конечно, сетка с бельём – вон, тащится сзади в воде, привязанная за длинный конец. Володю здесь удивило другое: грузовая палуба судна была абсолютно чистая, никаких дров и штабелей.
С левого борта спустили верёвочный трап, и по нему в катер ловко спустился высокий подполковник, одетый, как и все, в зелёные мягкие брюки, рубашку с короткими рукавами и кепку.
– Трогай, – он похлопал по борту сухогруза, – больше никого не ждём! – И матрос-моторист дал газу.
– Здорово, артиллерия! – поприветствовал вновь пришедшего подполковник, которого Володя про себя назвал «рыбак».
– И танки наши быстры! – ответил артиллерист, улыбаясь.
– А наши люди – хули говорить! – вырвалось у Володи неожиданно громко и чётко. Он ведь и правда хотел выступить – про рыбалку и подлещиков, но подвернулась вот эта ненормативная версия старой песни.
– Простите, не помню, как вас?
– Владимир! – ответил артиллеристу Володя и протянул руку. Куплет из песни всем понравился, особенно громко смеялся зенитчик, наверное не слышавший этот текст раньше.
– Да, точно… Я – Станислав, можно – Стас, – пожал в ответ руку артиллерист.
«Корпус, видимо, сборный, точнее – сводный, – подумал Володя. – Все тоже ещё только знакомятся. Это хорошо, мне так даже лучше».
– Товарищи