Старый диван все так же скрипел и пугал редких гостей своими внезапными флуктуациями, а на полу Сашиной комнаты поселился старый, но добротный армейский спальник столь потрепанного вида, что невольно хотелось нацепить на него медаль «за заслуги перед Отечеством». Спальник притащил Игорь, потому что с диваном он находился в состоянии холодной войны, подозревая несчастный предмет мебели то в одержимости демонами, то в межпланетном шпионаже, и периодически угрожая сжечь его в очистительном огне.
Когда-то Саша наивно полагал, что роман с мужчиной, имеющим собственную шикарную квартиру, предполагает романтические встречи на территории этой квартиры. Но его начальник совершенно иррациональным образом находил нечто романтическое в сплетенье жарких тел на полу задрипанной студенческой обители, на расстеленном армейском спальнике. Саша как-то иронически предположил вслух, что причиной тому – привычка к «военно-полевым романам», в походной обстановке, по-простому, на земле, и с деланной заботой предложил посадить в углу елку в кадке – чтоб Рогозину было привычнее.
«Надо же, – обрадовался майор, – какая из тебя язвительная зараза со временем вырастет, круче меня! Прикидывая твой потенциал, завидую заранее».
Саша затруднялся определить их отношения – был ли это союз ученика с учителем, любовников, друзей? Игорь презирал всяческую романтику, да и Саша, в общем-то, не понимал, зачем в их отношениях могут понадобиться «бабские штучки» вроде ужинов при свечах или цветов. У них была своя романтика – тренировки в спортзале, занятия йогой и кучей других увлекательнейших техник, вроде китайского ци-гун, и бесконечные разговоры, содержание которых свело бы с ума неподготовленного слушателя, не знакомого со спецификой работы Тринадцатого Отдела.
Игорь вовсе не был с ним строг – хотя, кажется, временами честно пытался. Сурово сдвигал брови и толкал речи о необходимости беспрекословного подчинения учителю, грозил наказанием и все такое прочее. Саша, разумеется, тут же его провоцировал, и майор принимался гоняться за ним по квартире, угрожая немедленно поймать и отшлепать. Конечно, ему всегда удавалось поймать парня и скрутить, но после нескольких чувствительных шлепков по заднице его посещали более конструктивные идеи, что можно проделать с этой задницей, и дисциплинарное взыскание Саше приходилось принимать в несколько другой форме. Он начинал даже подозревать, что Игоря немало заводят эти их полушутливые игры, и, в очередной раз услышав дежурную угрозу порки, вытянул из рюкзака книгу с завлекательным названием «Сексуальные девиации» – да, и такое проходят на втором курсе психфака – и процитировал абзац про то, что ежели индивида одолевают садомазохистские фантазии, то надо их признать и внятно обсудить с партнером, а не искать им фальшивых оправданий в реальной жизни, ибо это приводит к деформации отношений. На что ему было сказано, что если он продолжит грубить старшим и «ругаться непонятными словами»,