за приготовлениями – вот сукин сын! Плектр поставил большую серебряную чашу, что держал в руках, на пол, и неспешно приблизился к своему узнику, притронулся к нему руками – словно ток пробежал по мускулам Лиора. Сколько бы он не храбрился, близость этого красавца, его самое лёгкое касание тут же кружило мужчине голову, кровь приливала к животу, он тут же чувствовал возбуждение. Адмони молча погрозил ему пальцем: нет – нет, пока рано! И, как и вчера, набросил узду на его «клинок». Лиор скрипнул зубами, но Рейза немедленно припал губами к его рту и тихо застонал. Он просто сходил с ума по своему пленнику! Целая вечность, подлинный рай – и всё в один короткий миг! В этот раз Рейза слишком быстро прервал поцелуй и отступил подальше. Он мягко провёл пальцами по своему золотому браслету, и в комнате едва слышно зазвучала музыка. Ненавязчивая и в то же время волнующая, полная эротизма, она, казалось, была создана специально для Рейзы, для воплощения его самых тонких и красивых фантазий. Так звучало бы его желание любви, подумалось Лиору, если бы этот хрупкий цветок со стальными шипами действительно стремился бы к такому волшебному чувству. Кто знает, так это было или нет, но Рейза, казалось, пытался хоть на мгновение оживить слабые струны своей души, задать своей страсти иную тональность; ту, что он раньше либо не знал, либо не признавал. Он чуть опустил ресницы, сокрыв свой опасный магический взгляд, и окунулся в тёплые волны музыки. Вот он поймал её ритм, воспринял его как часть себя и начал плавно покачиваться в такт мелодии. Движения обрели чёткость танца; ему действительно нравилось это делать, а для себя – тем более, а уж для своего избранника… Он мог бы дать ему больше, если бы Лиор захотел принять его дары! Эти мысли подстегнули его, и он стал двигаться с большей страстью и свободой. Рейза взялся за отвороты плаща и одним быстрым движением сорвал его с себя и отбросил в полутьму. Лиор аж рот приоткрыл от изумления: такого облачения он ещё не видел! Адмони предстал перед ним, сверкая чёрным блеском «второй кожи «и переливами драгоценных камней, и каждое его движение теперь сопровождалось мелодичным звоном тоненьких золотых цепочек. На нём было очень узкое, тесное платье цвета ночи, причудливо прохваченное длинными откровенными разрезами, и оно скорее подчёркивало соблазнительность тела, чем скрывало её. Стоило Рейзе слегка шевельнуться, как края материи немедленно расходились, тут же демонстрируя соблазнительную наготу, но только очень уж скупо, до обидного мало. Этого было недостаточно, что б порадовать голодные мужские глаза. Облегающий корсаж казался слишком закрытым и строгим, но кое – где его прорезали тонике линии – как намёк на откровенную непристойность. И, хотя его низок наглухо скрывал всю талию, пояс юбки был настолько опущен, что сквозь украшение из золотых цепочек видны были слегка выступающие дугообразные крылья косточек. И тонкая полоска незащищённой плоти, разделявшая части платья, казалась от этого ещё более соблазнительной и аппетитной. Изящная драгоценная подвеска выглядывала
