Затем он вышел из школы, не обращая внимания на то, как лицо Юкии исказилось, и на переносице появились морщины, а глаза превратились в две узкие щёлочки. Ноздри запорхали, словно крылья бабочки. Казалось, он, как дикий зверь, готов был броситься на Блэйма, но что-то сдерживало его, и это приносило нестерпимую боль, перекрывающую боль от ударенной ноги.
Немного успокоившись, он подобрал листок, развернул его и обнаружил, что это было начало статьи, которую он хотел написать вчера.
– Откуда он… – вырвалось у Юкии, – ну конечно, я же забыл листок в столовой, – уже мысленно закончил он.
Прихрамывая, он вышел из школы. Живот уже давно болел от голода. Он не ел около двух дней, и его начало подташнивать. Голова кружилась. Он пытался дозвониться до Сэма, но из-за высокой влажности воздуха перед дождём, который всё никак не мог начаться уже несколько дней подряд, телефонная связь практически отсутствовала.
Он уже собирался отправиться подкрепиться, как на полпути его словно парализовала мысль о фразе, сказанной Блэймом в классной комнате:
«Такой же, как и твой дружок».
Юкия почувствовал, как земля медленно начала уходить из-под его ног. Глаза замерли, словно в бреду. Дыхание участилось. В животе начало покалывать. Чьё-то стройное тело прижималось к нему, полностью отдавая ему себя, а губы шептали: «Почувствуй этот голод»…
– Это что вообще было такое сегодня утром? – спрашивала шёпотом Мэри у Нади, сидя возле холодильника с пробирками в лаборатории.
Вместе с другими врачами женщины всё утро работали над анализами крови, пытаясь определить очаг возникновения эпидемии малярии в близлежащих деревнях.
Надя встала, чтобы снять белый халат:
– Ну, засмотрелась я!
– На что?
– Не на что, а на кого, – поправила её Надя.
Мэри сердито посмотрела на неё поверх очков, понимая, о ком идёт речь:
– Надя, ты что, серьёзно?
– Не могу ничего с собой поделать, «крыша» просто едет, когда вижу его.
– Надо послушать Блэйма и позвонить в его редакцию, чтобы изъяли этот экспонат, – проворчала Мэри.
Надя уже хотела что-то ответить, но снаружи раздался шум, который привлёк внимание женщин. Они обе поспешили выйти из лаборатории.
Не успели они выйти, как тут же застыли, увидев развернувшуюся перед ними сцену. Весь пунцовый, Блэйм поливал из шланга Юкию. Вода была включена на полную мощность, как будто он тушил пожар, и била так, что сбивала с ног пытающегося подняться с земли промокшего до нитки Юкию.
Блэйм явно был не в себе, волонтёры пытались выхватить из его рук шланг, но он тут же направлял его и на них: те еле успевали отскочить, чтобы не попасть под струю. Юкия, весь в грязи, скользил по мокрой земле, которая превратилась в красную жижу, и не мог встать.
Мэри поспешила подойти к Блэйму:
– Что у вас опять случилось? – прокричала она, перебивая шум воды.
– Не… не знаю, – испуганно ответил юноша, –