Елену можно понять, ведь, по сути, принц Эдвин предал ее трижды – ни одна женщина такого не стерпит. Помолвка с герцогиней Эльзой была первым ударом. И это после такого романтичного начала их любви! Но это хоть можно было как-то понять – династические интересы, интересы королевства, политические расклады. Особа королевской крови может не принадлежать себе в выборе супруги или супруга.
Второй удар был ужаснее. Это было прямое предательство ее и их будущего ребенка. То, как повел себя принц во время ее беременности, было невозможно простить: как он мог поверить мерзким слухам о том, что ребенок в ее чреве (его ребенок!) – это ублюдок дракона! Какое это было мучение – видеть в его лице отвращение, когда он глядел на ее большой живот.
И позже, там, на острове дракона, в самый критический момент принц фактически встал на сторону герцогини. Это было третье предательство.
Что было делать Елене? При других обстоятельствах она навсегда вычеркнула бы принца из своей жизни. Но… Ее маленький Антонио был королевским наследником второй очереди, и от этого невозможно было уйти. К этому добавилось еще то, что между королем и Еленой возникла человеческая симпатия – они чувствовали друг в друге близкие души. А тот, кому, как оказалось, принадлежит ее сердце, Антонио Каретха, милый Антонио, покинул этот мир, и Елене не к кому было стремиться.
Немаловажно еще и то, что Елена сама чувствовала себя предательницей по отношению к самому дорогому ей человеку. Она винила себя за то, что там, на поляне герцогского замка, после прилета дракона со всех их компанией на спине, они оставили бездыханного Антонио, просто забыли про него. Вихрь последовавших событий закрутил ее, оторвал от Антонио, унес прочь. А когда она вынырнула из того дурмана радостного возбуждения, было уже поздно…
Король Эдгар прекрасно понимал чувства своей невестки. Да он и сам признавал заслуги Антонио, его роль в том, что игва и герцогиня были изгнаны из этого мира. Высочайшим указом Антонио были пожалованы местечко Сан-Диамо в горах на северо-востоке Ольвинии и титул виконта. Посмертно. Так что теперь простой парень Антонио Каретха именовался в официальных документах не иначе, как виконт Антонио Каретха ди Сан-Диамо.
Учитывая все эти обстоятельства, Елена в результате приняла условия королевского дома Ольвинии – она осталась принцессой Ольвийской, супругой наследного принца и матерью следующего наследника. Таким образом, брак принца Эдвина и Елены был формальным, однако все соблюдали строгие рамки приличий. Все протоколы и регламенты, которым подчинялась жизнь королевской семьи, соблюдались неукоснительно.
Но не только соблюдение этих правил скрепляло семью. Были другие, может быть, более крепкие узы – узы человеческой привязанности. Король искренне полюбил свою невестку за ее ровный нрав, доброту и разумность. И стойкость, с какой она пережила драматические события, связанные с драконом