Союз на всю жизнь. Ганно Харизиус

ясно, что нас связывают между собой не только гены и метаболические пути. Это можно было бы назвать скорее старой дружбой. Мы знаем друг друга уже – здесь это громкое слово действительно является уместным – целую вечность. Вместе мы пережили плохие и хорошие времена. Мы притирались друг к другу, спорили. Мы не можем друг без друга, ведь мы всегда были вместе.

      

«Как ужасен и странен десяток восьмой»[7], – поют Саймон и Гарфанкел в своей песне о двух старых друзьях на скамейке в парке. Как это невероятно странно – состариться вместе. То же могли бы сказать друг другу человек и микробы, если бы вдруг сидели рядом на скамье в парке, вот только они вместе уже около 700 миллионов лет.

      Однако, когда сегодня мы называем кишечные бактерии «старыми друзьями», нам не следует основываться на слишком романтическом отношении к ним. Дружба зиждется на взаимности. Тот, кто постоянно помогает кому-либо, не получая ничего взамен, вскоре прекратит такую дружбу.

      Наша дружба с нашими бактериями – это пакт, взаимообмен. Нам плохо без них, им плохо без нас, но каждый преследует свои собственные интересы. Каждая в отдельности из множества миллионов бактерий хочет есть и размножаться. Каждый отдельный человек хочет питаться, хорошо усваивать свою пищу и, да, размножаться. В том случае, если он не принимает сознательное решение не делать этого.

      Человек предоставляет своим бактериям защиту, стабильно теплое местечко и поставляет питание. Это довольно много. За это он в рамках справедливой взаимности также может кое-что ожидать: помощь в переваривании, выработку веществ, которые он не может получать самостоятельно, ассистирование в борьбе с микроорганизмами извне.

      Здесь речь идет не о справедливости в философско-этическом смысле. А скорее в биологическом. В случае если взаимность не соблюдается, одна из двух сторон будет настолько ослаблена, что в конечном счете не сможет более или достаточно благополучно размножаться. Мы по-прежнему находимся в центре эволюционной гонки с нашими бактериями. Какая-либо мутация у человека, вероятно, лишает корма целый ряд штаммов бактерий. Мы в таком случае получаем больше энергии и, казалось бы, извлекаем пользу. Но, умирая с голоду, бактерии больше не производят витамины, необходимые человеку. Очевидный вред для обоих. Что в этом случае происходит в процессе эволюции?

      Здесь можно вывести формулу: при отсутствии витаминов жизнеспособность организма уменьшается и мутация «отбраковывается».

      Ген, который лишает бактерии питания, не одержит победу в дарвиновской борьбе. Тем не менее среди невероятного множества штаммов микробов наверняка найдется та или иная бактерия с мутацией, которая станет надежным средством в борьбе за питательные вещества человеческого организма. Благодаря этому пища, которую употребляет человек, может использоваться более эффективно и бактериями, и их хозяином. В этом случае легко можно увидеть пользу для обоих (или по меньшей мере отсутствие