В голове немного было мутно. Он наклонился к прежнему месту шеи и впился теперь туда. Я сглотнула. Целую томительную минуту я не знала, как от этого избавиться. Он водил еще руками по моему телу, а я терпела…
Но была еще такая мысль – хорошо, что это хоть парень, ох…
Он отлепился с громким звуком. Облизнул губы и чмокнул ими в воздухе. С этой секунды я была свободна.
– Все поняла?
– Все, – повторила я, и он удовлетворительно поднял вверх уголки губ.
И тут же опустил.
Я стояла у стенки, когда он уже ушел. Затем вытерла губы, шею, Господи… У меня сильно болела грудь и еще почему-то нога. Он, видимо, задел ее как-то. И я заметила Олега.
Он молча смотрел на меня.
У меня, наверное, в глазах была легкая сумасшедшинка.
– Не говори ничего, – попросила я, почему-то выглядывая на него, как провинившаяся собака на хозяина. – Я заслужила, да?
Он мне не ответил.
Я сглотнула, понимая, что сейчас у меня по горлу пойдут чьи-то слюни, и пошла искать комнату. Свою. Чтобы никто никогда не трогал. Хотя бы до вечера.
До конца дня я об этом не вспоминал. А потом что-то взбрело в голову, и никак не мог отвязаться. Решил, что поговорю со Шнуцелем.
И чтобы не откладывать, мимо комнат, где женщины уже занимались работой, я пошел к номеру товарищей, которые, как я надеялся, к себе никого в этот день не вызывали.
Я оказался прав. Шнуцель пригласил меня движением пальцев. Он снимал рубашку. А Марта этим временем в кресле в трусах курил какую-то едкую смесь табака, дымом от которого заполонил все помещение. Тут была одна большая двуспальная кровать. Но я подумал, что мне пофиг, как они будут решать эту проблему.
– Садись, – сказал Шнуцель, похлопав по кровати. – Чего хотел?
– Я постою, – ответил я и на какое-то время застыл взглядом на Марте. Тот лишь закашлялся и снова затянулся.
– Ну? – поторопил Шнуцель, оставшийся в штанах.
Как же удобно так получилось, что он сидит меня ниже.
– Насчет Савы. Она почти что вместе со мной.
Белый сначала изобразил удивление, а потом засмеялся, видимо, сообразив, о чем я.
– Я девочке отвечал добром, – посмотрел он на меня исподлобья, лыбясь.
– Согласен, резон в этом кое-какой есть, – я резко наклонился и всадил ему кулак между ног. Его бросило на мою руку. Я зажал ему глотку свободной рукой.
Марта в кресле курил и лишь сильно удивлялся.
– Но чтобы больше я тебя с ней при таких обстоятельствах не видел, – раздельно повторил я.
– Не увидишь, – хрипя, произнес Шнуцель, пытаясь одной рукой отвести мой кулак, а другой больно царапая шрамы.
Но в его словах я услышал подвох. Я отставил руку и повторил удар. Он вцепился обеими лапами мне в плечо.
– Пусти, мужик, я понял!..
Я отпустил, и он скрючил спину, облюбовав коленки.
Марта смотрел на это все – и курил.
– Черт возьми, – Шнуцель, морщась, глянул на меня, – она же для тебя