А вдруг это ловушка?!
Поэтому я никак не отреагировал на эти вопли и продолжил свой путь. Я решил быстренько осмотреть опустевший на вид лагерь циркачей, чтобы понять, не находится ли там магический скипетр, который я так опрометчиво потерял. Задачей номер два было по возможности не впутываться в неприятности. Размечтался!
– Помогите! Помогите! Помогите! – все сильнее продолжал вопить невидимый кто-то своим неестественным голосом.
Я с неохотой понял, что ещё несколько минут подобных воплей, и моя операция сорвётся, потому что шум привлечет внимание всего леса. Оставалось одно – поскорее найти крикуна и надавать ему по ушам. Если они, конечно, у него есть.
Я пошёл на голос. Он слышался со стороны опустевшего и жуткого передвижного зоопарка. Почти все поставленные на тележные колёса клетки были пусты, у некоторых из них решетки были либо частично сломаны, либо отсутствовали вообще. На деревянных частях были заметны следы когтей и зубов.
– Куда же делись все звери? – мысленно спрашивал я себя. – Что здесь произошло? И какими вообще судьбами цирк шапито оказался в жутком лесу на затянутой туманной дымкой поляне?
Мои тягостные мысли были прерваны смутным ощущением опасности, и я почувствовал на себе взгляд чьих-то неживых (я интуитивно понял, что меня засёк кто-то из оживших) глаз. На меня немигающим пустым взором смотрела огромная панда.
Она сидела внутри большой, под стать ей, клетки, которая одна из немногих была в сохранности, поэтому мертвое животное не могло выбраться наружу. Оно сидело, обхватив лапами прутья решётки, и ритмично покачивалось из стороны в сторону. Тут бамбуковый медведь издал не то стон, не то хрип.
Сквозь его наполовину истлевшую шкуру полезли зелёные отростки, похожие сразу и на щупальца, и на побеги бамбука, разветвляющиеся на конце. Пока их было пять. Два росли из левого плеча, eщё пара прорастала прямо сквозь ладони существа, а ещё один – из уха. Я застыл на месте, не в состоянии даже пошевелиться, а не то чтобы убежать или дать отпор. И уже через несколько минут один из этих побегов, судя по листьям, пробивающимся на нём то здесь, то там, это были скорее они, чем тентакли, обвился вокруг моей шеи и под передними лапами, на манер шлейки, и стал затягиваться все сильнее и сильнее. Как лассо американского ковбоя вокруг очумевшего от его наглости мустанга. Затем меня поволокли прямо по направлению к клетке, где сидел их мёртвый чёрно-белый носитель.
Я пришёл в себя и стал метаться из стороны в сторону, чтобы вырваться из этих смертоносных пут. Но куда там, они держали меня слишком сильно, и им на помощь вырастали всё новые и новые побеги, которые оплетали меня шевелящимся зелёным коконом. И под конец мою грудную клетку сжало так сильно, что затрещали рёбра, и последний кислород ушёл из лёгких. Всё расплылось перед глазами. «Это конец…» – успел подумать я и потерял сознание.
Когда я открыл