В поисках своего я. Михаил Петрович Макушев

а в том, чтобы знать, не является ли сам мыслящий субъект созерцанием, не является ли он созерцанием в самом себе, а также можно ли научиться сформировать своё поведение иначе, чем созерцая… После того как центр внимания переместился с потерпевших неудачу Сущностей (платоновских идей) на понятие смысла, философский водораздел, по-видимому, должен пройти между теми, кто связал смысл с новой трансценденцией, с новым воплощением Бога и преображёнными небесами, – и теми, кто обнаружил смысл в человеке и его безднах, во вновь открытой глубине и подземелье. Новые теологи туманных небес (небес Кенигсберга) и новые гуманисты пещер вышли на сцену от имени Бога-человека и Человека-бога как тайны смысла. Их порой трудно отличить друг от друга, но если что-то сегодня и препятствует такому различению, то прежде всего наша усталость от бесконечного выяснения, кто кого везёт: то ли осёл человека, то ли человек осла и себя самого. Более того, возникает впечатление, что на смысл наложился некий чистый контр-смысл; ибо всюду – и на небесах, и под землёй – смысл представлен как Принцип, Сокровищница, Резерв, Начало. В качестве небесного Принципа он, говорят, забыт и завуалирован, а в качестве подземного принципа – от него совершенно отказались и упоминают с отчуждением, но за забытьем и вуалью мы призваны усмотреть и восстановить смысл либо в Боге, который не был как следует понят, либо в человеке, глубины которого ещё далеко не исследованы.

      Сам Делёз выбрал сторону гуманистов пещер. Он ссылается на Мелани Клейн, по мысли которой бессознательные комплексы формируются в материнской утробе: «Плод окружают звуки… в глубине шумно: хлопки, треск, скрежет, хруст, взрывы, звуки разбиваемых вдребезги внутренних объектов, кроме того – нечленораздельные и бессвязные спазмы-дыхания тела». – Звуки имеют смысл, и плод с самого начала оказывается погружён в смысловое поле, но утробное бульканье не является единственной причиной смысла. Смысл не строго связан со звуками и возникает и как-то иначе: «Наука, творчество и повседневное мышление невозможны без аналогий. Считалось, что аналогии проводят только люди и человекообразные обезьяны, затем к списку добавили гвинейских павианов Papio papio. Недавно специалисты Биологического факультета МГУ и университета Айовы (США) доказали, что выявлять сходство по аналогии способны, и серые вороны Corvus cornix».