Видеть в статье из The New York Times доказательство сдвига в словоупотреблении было бы преждевременно. Скорее она демонстрирует некоторую неопределенность в выборе слов, потому что в первой фразе статьи мы видим: «Корова, которую (that) изловила полиция».
Я спросил Филипа Корбетта, литературного редактора The New York Times, означает ли это who в заголовке новый подход газеты к описанию событий. Он объяснил, что и отдел стилистической редактуры в Times, и аналогичный в Associated Press предлагает использовать who только для животных персонифицированных или называемых по имени. В качестве примера в руководстве приводится такой: «Собака, которая (that) потерялась, выла», но «Аделаида, которая (who) потерялась, выла».
Корбетт добавил, что редакторы, по-видимому, оказались перед сложным выбором. Корова, точнее говоря, бычок, на момент побега был безымянным, но Майк Стура, основатель его нового дома, Скайлендского заказника и приюта для животных, назвал его Фредди. В одних СМИ о животном говорится who, в других – that. Если погуглить, мы увидим оба словоупотребления. Поиск по словам cow who дает примерно 400 тысяч ссылок, а cow that – около 600 тысяч. Замените «корову» на «собаку», и цифры сблизятся еще больше: 8 с лишним миллионов за who и 10 с лишним – за that.
Возможно, дело в том, что пишут в основном про домашних собак, у которых есть имена. Но если поискать все в том же Google, то про шимпанзе who говорят вдвое чаще, чем that, а они не самые распространенные домашние питомцы. Скорее всего, тут сказывается их сходство с людьми и бесспорная индивидуальность. Про горилл и орангутанов тоже чаще говорят who, чем that.
Сервис Google Ngram, отслеживающий частотность отдельных слов или фраз в печати в различные годы, позволяет сделать еще одно интересное наблюдение. Если в 1920 году на каждое cow who приходится более десяти cow that, то к 2000 году этот показатель опускается ниже пяти. Такое впечатление, что со временем мы стали больше очеловечивать коров, притом что многочисленные семейные молочные фермы, хозяева которых знали каждую свою корову, с тех пор сменились корпорациями молочных заводов с тысячами безымянных животных.
Еще удивительнее, что who, судя по всему, все чаще употребляется в отношении тех животных, которые никогда не были домашними питомцами и обладают менее выраженной индивидуальностью, чем крупные человекообразные.
Консервированного тунца сложно представить себе отдельной особью с ее собственным характером, не говоря уже о том, чтобы увидеть в этой рыбе личность, но писатель Шон Томасон недавно написал в Twitter про «тунца, который (who) умер только затем, чтобы его засунули в консервную банку, завалявшуюся в дальнем углу моего кухонного шкафа сверх срока годности и только что выброшенную».
Многие общественные движения внимательно относятся к языку, потому что он одновременно и отражает, и поддерживает несправедливость, которую надо исправить. Феминисты сумели доказать, что использование мужского рода (считавшегося гендерно