Пугающая улыбка, которая в отличии от всего человечества, ни капли не украшала подонка, а выглядела как мерзкий уродливый шрам во всё лицо. Безумные глаза, ходящие из стороны в сторону. Его ноздри расширились, будто стараясь поглотить весь воздух в зловонном общественном туалете. Он наслаждался тем, как изгибается бедолага в его крепких руках. Ему нравилось наблюдать за падающими каплями. Он получал удовольствие от застывшего на лице испуганного выражения.
«Моли меня о пощаде. Это ничего не даст, но ты моли. Просто моли» – про себя повторял рыжий, всё больше расплываясь в улыбке.
Нож коснулся щеки, всё глубже и глубже впиваясь в неё. Из-под твёрдого железа проступила капля крови, окрасившая в багровый бледную кожу цвета лунного света.
Самое странное в этом моменте – лицо Никиты. Он крепко зажмурил глаза, бесстрастно смерившись с участью. Его лицо приобрело спокойное выражение, будто бы он знал, что произойдёт через пару секунд.
Зеркало, за его спиной хрустнуло: показалась глубокая трещина.
Вздрогнув, рыжий опустил нож дав крови спокойно стечь вниз.
Я наблюдал за этим всем через экран камеры. Дальнейшие события показались мне каким-то несуразным фильмом про начинающего супергероя: будто это и вовсе не со мной.
Зеркало продолжало медленно покрывается трещинами, издавая приглушённые звуки.
«Хрусть!» «Хрусть!» «Хрусть!»
Гандон номер один отпустил жертву, выпустив воротник из рук, застыв смотря на зеркало.
Гандон номер два также отходил назад, одним своим грязным кедом чуть прикрыв мне обзор.
Ещё секунды: и зеркало разбилось. Никита продолжал стоять с закрытыми глазами, в то время как осколки летели в разные стороны, усыпая хулиганов.
Один из них оставил шрам на лице гандона номер два. Сутулившись, рукой он перекрыл кровоточащий порез.
Пять висевших над зеркалом лампочек беспокойно замигали в одном ритме, будто пытаясь объяснить всем стоявшим и лежавшим тут что-то на азбуке Морзе. Выглядело это очень странно, ведь в школе не было проблем с проводкой и электричеством. Новый ремонт их не допускал.
Сидя на корточках спиной к зловонному грязному унитазу мне стало жутко дискомфортно. Сначала, у меня закружилась голова от осознания того, сколько пацанских задниц сидело на этом толчке, справляя нужду. В мой нос донёсся ужасный аромат, от которого глаза начинали сами собой слезиться. Затем, после первой трещины на зеркале я почувствовал странный холод и страх, будто случайным образом меня занесло в вихрь повествования романа Стивена Кинга. Я начал осматриваться по сторонам, надеясь что в других кабинках кто-то сидел. Никого. Мы были одни.
Тут творилась какая-то чертовщина.
Лампочки стали лопаться, одна за одной, разлетаясь на мелкие стекляшки падающие на кафель со звонким грохотом. Первая,