Перед нами стоял с десяток банок заполненных больше чем на половину, эм-м-м… Навозом? Может быть грязью? Гниль непонятной консистенции заполняла большую половину десятков банок.
К каждой банке была прилеплена бумажка, у каждой было имя.
«Чингисхан» – прочитал я мутную почти прозрачную надпись чёрным маркёром на первой.
«Гитлер» – гласила приклеенная бумажка на второй.
Каждая стеклянная тара называлась в честь выдающейся особы. «Цезарь», «Роулинг», «Леннон», всё это недоразумение завершала Мадонна.
– Инсталляция одного из наших скваттеров – своеобразное размышление с понятным смыслом – слова, содержавшие в себе более чем три слога, вылетая из уст Майкла казались до безумия нелепыми и ненужными, будто фермера-провинциала заставили копировать этикет французского двора – Я готов выслушать ваши предположения – довольный своей экспозицией, хозяин криво ухмыльнулся оглядывая резвую толпу.
Держащие в руках банки с алкоголем парни захихикали, поочерёдно переводя взгляд с одной банки на другую.
– О продажности вы-ы-ыдающихся личностей? – выдавил один из выпивших, схлопотав саркастичный взгляд местного Бога.
– Замудрено, но нет. Бен, я удивлён что ты знаешь такие слова – хмыкнул он.
Скрестив руки на груди я заглядывал в банку «Теслы», пытаясь понять что за жидкость она содержит. Густая, тягучая, липкая. Скривившись, я отошёл рукой задев Майкла – Ладно. Слушайте: этим мы хотели донести, что несмотря на то, кто ты и что сделал в жизни, все мы на 70% состоим из комплексов, страхов и своей же гнили.
Бред для умственно отсталых. Неужели кто-то считает стоящие в ряд банки заполненные дерьмом чем-то глубокомысленным?
БРЕДЯТИНА. Скептический Влад неодобрительно фыркнул про себя.
Открыв рты, толпа велась. Они не отводили взглядов от отца-основателя сквота. Божество-кумир и по совместительству дилер. Дилер и кумир-божество.
– То есть там гной? – перебил я, с отвращением указав на треснувшие стенки «Теслы».
Очередной косой взгляд, спроста читаемый как «не-перебивай-меня-малолетний-говнюк», вновь полетел в мою сторону.
И тут до меня дошло. Местная «экспозиция» это наглый плагиат старого экспоната музея Жоржа Помпиду в Париже. Я читал за него. В пятом классе у меня была книга о музеях Парижа.
Сжав руки ещё крепче и не зная что на меня снизошло, я резко выпалил:
– Ты украл это – «это» ставило много вопросов после моей реплики. Взгляды десятков весёлых подростков, затаив дыхание слушающих своего кумира-создателя, устремились на меня. Стоявший рядом Майкл повернул голову, молча ожидая продолжения. «Эти ребята после слова «Помпиду» нервно покрутят пальцем у виска, попросив перевести» – хмыкнул про себя я – Точно такие же банки стояли в музее современного искусства Помпиду. Только там они заполнены водой, имея не такой бредовый смысл. Это просто искажённый плагиат.
Глаза