– Эх, нам бы такого психиатра, как у Гаврилова! – мечтательно вздохнула Гнатенко.
– Да, такой кадр, как Нелли Ивановна Краснопольская[1] – уникум! Как они тогда серийного убийцу раскрыли!
– Кстати, у неё тоже номер кабинета был 32, – вспомнила Дина.
– Так поликлиники же все типовые. И психиатров всегда в закутке, как и нас, держат, чтоб не смущать пациентов.
– Да, и так же правильно, снята табличка с надписью «психиатр», только – номер.
Дина кивнула. Многие пациенты с психическими проблемами просто не дошли бы до психиатра, если бы знали, что в 32-м кабинете принимает именно он. А так, они знали, что при заполнении обходного листка они должны посетить и этот кабинет. А кто там сидит – не вникали раньше времени. И вот так, хитростью, многие не совсем здоровые пациенты и попадали на учёт к психиатру.
– Ох, как время сегодня бежит, – глянула на свои именные часы Дина.
Она очень дорожила этим подарком. Когда-то её наградили ими за помощь милиции в раскрытии серии убийств. И это была единственная крупная золотая вещь в арсенале ее украшений. Почти все остальные драгоценные побрякушки пришлось продать, когда рухнул мир социализма, и надо было кормить семью.
Валере было невыразимо жаль свою сотрудницу, которой достался такой непутёвый муж.
– Да, брось ты его к чертям! – не раз говорил он Дине. – Он из тебя последние соки тянет, а сам надрываться не хочет!
– Знаешь, как он говорит? Ты можешь подзаработать – зарабатывай! А я – не могу!
Возмущению Муслия не было предела. Чтоб прокормить детей и купить иногда себе какую-нибудь шмотку или нужную книгу, Дина работала на этой работе, периодически читала лекции в местном медицинском колледже, и делила с Валерой полставки патологоанатома в противотуберкулезном диспансере.
Игорь Гнатенко два раза в месяц выходил на работу в свое конструкторское бюро на заводе, который почти прекратил свое существование, а остальные дни что-то бесплодно изобретал дома. Кроме всего перечисленного, по выходным Дина ездила на дачу и выращивала абсолютно всё из овощей и фруктов, что можно было вырастить в их условиях.
За такую жизнь, жена Валеры уже давно бы выгнала мужа из дома. А терпению Дины еще не наступил конец. Может, это было даже не терпение, а твердолобое чувство порядочности? Валера не знал. Он только видел, что его боевой соратнице приходится очень тяжело.
– Динка, ты бы посмотрела на других мужиков. Обрати внимание, как на тебя наш невропатолог смотрит. А Павлишин из прокуратуры? Да одно твое слово, и он будет у твоих ног!
– Валер, но я, же замужем! И муж мне не изменяет. Какой у меня есть повод смотреть на других мужчин?
– Такой, что он тебя и детей в черном теле держит. А должен – заботиться. Что это за постановка вопроса – и так сойдёт? Почему он не стремится к лучшему?
– Честно