Еще долгую минуту они стояли рядом. А затем оба синхронно засмеялись, впервые за долгие дни, не боясь быть услышанными. Смеялись долго, прямо до хрипоты.
Будто по чьей-то злой иронии, вагон, на который они взобрались, вез бревна, на вырубку которых их каждый день выводили из бараков.
– Неужто наши? – изумился Тубус, хлопая по грубой коре сосны.
– Поваленные беглых везут, – выдал он шутку и еще долго слышался их нервный, надрывный и в тоже время счастливый смех…
Юг Украины. Август. 1966 год
1
«Черт, опоздал», – недовольно поморщился мужчина, выйдя на пятачок улицы. Сеанс уже начался. Это не входило в его планы. Нужно теперь как-то привлечь к себе внимание односельчан. Задача не из легких, учитывая тот факт, что все зрители внутри и сюжет фильма теперь полностью завладел ими. Еще на подходе к летнему кинотеатру он услышал громкий, но короткий смешок, разнесшийся по залу. «Как там называется фильм? «Берегись автомобиля»? Да, именно так», – вспомнил он яркую афишу, расклеенную еще с самого утра у Дворца культуры. Комедия, кажется. А нашему народу только дай повод посмеяться от души. Пускай повеселится – завтра снова на работу. Начало новой трудовой недели; еще одна неделя, состоящая из колхозных трудодней, со своими обычными трудностями, проблемами, задачами.
Он прибавил шаг, заприметив Марию Поликарпову, которая медленной, старческой походкой шла от летней киноплощадки. Вот – в самый раз. С нее он и начнет.
– Что, Мария Петровна, не понравился фильм? – с ходу спросил он, настигая старушку.
– Да, какой там. Старая я по этим фильмам ходить, да и зрение подводит, – сокрушалась женщина. – Внучку свою проводила. Схожу к Павловне, посижу, дождусь, когда кончится сеанс и обратно домой.
– Понятно, – закивал мужчина, выслушав объяснение старушки.
Она жила со своей внучкой, на отшибе, у самого кладбища. Судьба преподнесла ей суровое и страшное испытание. Ее дочка и зять сгорели при пожаре, а вот единственную внучку удалось спасти. Теперь она осталась с девочкой, заботясь сама об родной кровинке. Фильм закончится поздно, а путь далек – через всю Преображенку. Чего не сделаешь ради любимой внучки.
– Как там Оленька?
– Оленька? Растет себе ребенок. Скоро совсем взрослой станет, – тяжело вздохнула женщина, а затем, словно вспомнив что-то важное, взяла его за локоть, развернула к себе и посмотрела прямо в глаза. – Хорошо, что тебя встретила. Нужна опять твоя помощь.
– Что случилось?
– Радиола моя что-то совсем расстроилась.
– В смысле – расстроилась?
– То работает, то молчит, как немая. Привереда, а не радиола, – взмахнула дряблой ладонью Поликарпова.
– Понятно, Мария Петровна.