Первые безудержные эмоции, вызванные смертью Ларны схлынули и вернулся мой прагматизм:
– Каково будет мое вознаграждение?
Собеседник деланно удивился:
– Вознаграждение? А разве свобода и грамота нового правящего барона, позволяющая без препятствий путешествовать по империи плохое вознаграждение?
– Ну, я надеялся на еще какую-нибудь нагрузку в дорогу.
– Я, наверное, забыл упомянуть про сотню золотых монет, которые заметно улучшат комфорт дорожного путешествия.
– Действительно, это уже другой разговор. Думаю, ты можешь на меня рассчитывать.
– Удобно тебе провести последнюю ночь в темнице.
Незнакомец весело подмигнул и покинул камеру, оставив меня наедине с мыслями.
Освободит ли меня этот хлыщ? Несомненно, ведь жажда власти всегда была одним из лидирующих пороков человечества. Наверняка, он выжмет из себя все соки, но постарается, чтобы его план удался. А вот дальнейшая моя судьба была в тумане. Я очень сомневался, что после мне позволят вот так просто уйти из замка с мечом и кучей золота, учитывая то, что я сделал и собирался сделать. Прямого нападения скорее всего не будет. Пригласят на пир и попытаются отравить, или незаметно всадят нож в спину. Так что надо будет уходить как можно быстрее. Ладно, разберемся по обстоятельствам. Ларна, девочка моя. Я все еще не могу поверить, что тебя больше нет у меня. Вспоминаю твои глаза, губы, твои дурацкие щипки, к которым я привык за месяц. Это был самый счастливый месяц в моей жизни. Как это всегда бывает, эмоции прорвались неожиданно и захлестнули безудержной волной. Перехватило дыхание, и я снова почувствовал, как подступают слезы. Я же умел блокировать эмоции, меня этому учили и всю жизнь делал это довольно успешно. Но тут эмоции были настолько сильны, что я справлялся лишь на время и, периодически, они все равно прорывались наружу. Стиснув зубы, я уставился в пол, разглядывая трещинки в камне, отрешаясь от всего, выкидывая мысли из головы. Долго, бесконечно долго просидел в этой позе, пока не наступило забытье без сновидений.
Утро задалось мрачное и пасмурное, насыщенный влагой воздух проникал через вентиляционные отверстия и оставлял потеки конденсата на стенах. Мерзко, грязно, сыро. Да, я точно не привык к такой обстановке, еще пару дней, и точно заболею. Давно хотелось на солнышко, поесть нормальной пищи, а не мутную баланду с белесыми кусками, отдаленно напоминающими мясо. Скрип открываемого засова у двери вырвал меня из зыбкой полудремы. Смотрового окошка у камеры не было и сперва дверь немного приоткрылась, меня внимательно осмотрели, затем дверь широко распахнулась. Несколько воинов с мечами наголо, один за другим прошли в камеру, затем прошел невысокий лысый задохлик, скорее всего, смотритель тюрьмы. Во всяком случае, я его уже видел пару раз, когда меня сюда волокли, и именно он впускал интригана ко мне в камеру.
Держась от меня на безопасном расстоянии, он оглядел камеру, задержав взгляд на телах мертвых охранников