Son of the beach
Как правило, сны Артура представляли собой напластование одних фантастически-нереальных эпизодов на другие. Поэтому особенно удивительным было то, что этот сон, явившийся ему в гамаке Secret Beach под шелест волн, до невероятия напоминал перепросмотр – цепочку последовательных погружений в реальные события прошлого:
День. Яркие лучи весеннего солнца заливают большой, оборудованный для танцев зал в подмосковном Пушкино. Спокойно струится негромкая музыка – «For you» от Dagda Плавно кружатся пары по паркету. Я лежу на боку, наблюдая за этим неслитным движением длинных шуршащих юбок и отстраненно-обрадованным выражением лиц танцующих. Лежу после техники «дыхание животного», в которой мне, вопреки корявым инструкциям, удалось ухватить тонкое состояние разливающейся по телу истомной детской радости – и, улыбаясь, обживаю его. Просто смотрю на узор из теней деревьев за окном, легкой вуалью покрывающий зал, смотрю сквозь пальцы своей правой руки, на предплечье которой покоится моя голова. Взгляд останавливается на ногтях, рельефно поблескивающих в солнечных лучах.
Это сочетание светлой, солнечной, возвышенной атмосферы и свежести, отблески, проступающие в дневном свете, льющемся из открытого окна, уводит в еще более глубокий сон-воспоминание о раннем детстве:
Морозный мартовский день. В детском саду тихий час. Ровный периметр из коек, опоясывающий спальную комнату. Одинокий анклав из четырех составленных вместе кроваток в центре. Даже не поворачивая головы, можно увидеть, как рядом на соседней койке мирно спит девочка Катя из моей группы. Да и остальные дети вокруг тоже спят. Не сплю только я, разглядывая ногти на правой руке. В памяти – недавний разговор: я стою одетый перед прогулкой, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу коридора, за которым снег, снег, снег – и спрашиваю взрослых «а когда же весна»? Мне отвечают, что надо еще потерпеть, что тепло приходит значительно позднее – иногда вообще в мае. Рассеянный тусклый свет проникает в окно спальной комнаты, а я, глядя на кутикулу, нарастающую на ногти, размышляю над тем, как образовался этот странный зазор, из-за которого по календарю весна должна начинаться в марте, а в действительности приходит непонятно когда. Мне еще неизвестно, что месяцы и сезоны изобрели в Италии, где значительно теплее, и весна действительно приходит в марте, но подозрение о том, что за всем стоит какой-то фундаментальный подвох, уже начинает проникать в мысли.
Сон продолжает скользить по поверхности памяти гибкой сеткой солнечных зайчиков: будто рыбка, пойманная бреднем постепенно подтягиваемой к моменту настоящего эмоциональной сети, на поверхность сознания выплывает следующее воспоминание:
Начало марта, яркое солнце, теплое солнечное утро, Гоа. Я лежу на пляже и смотрю на море сквозь пальцы правой руки.