Взрыв Бетельгейзе. Мария Родионова

здание практически без окон буквально росло из земли. Множество труб, словно корни, впивалось в землю и присоединялось к «телу». На крыше оставшиеся трубы выдыхали дым. Вокруг конструкции, как цветы росли антенны и солнечные батареи. Лаборатория была окрашена кирпичного цвета краской, потрескавшейся от палящего солнца и оттого выглядевшей зловеще. Как-то так Мартис в детстве представлял себе корпорацию зла, которая отняла у него семью. Ее ли он искал всю жизнь?

      – …ина Мартис, – услышал мужчина обрывок фразы, вернувшись из своих размышлений.

      – Что? Что ты сказал?

      – В этой лаборатории работает Нина Мартис, – терпеливо повторил Оливер, глядя Леону прямо в глаза и наблюдая, как они медленно расширяются. – Это то, что я пытался тебе сказать, когда ты меня ударил. Не самое твое разумное решение.

      – И я готов быть неразумным еще раз, если ты посмеешь впутать в это мою жену.

      – Но я говорю правду.

      – Да черта с два! Моя жена – домохозяйка. В ее голове едва ли уложится что-то сложнее, чем сумма на банковской карте.

      Мартис чувствовал, как его руки снова сжались в кулаки.

      – Он… говорит правду.

      [Клинт Лайман]

      Клинт повернулся, чтобы понять, кто это сказал, но слова вырвались из его собственного рта. До этого мальчик не издавал ни звука, уткнувшись носом в свой блокнот и строча в нем все новые и новые предложения. Раньше, бывая в лесу, Клинту никогда не доводилось ощущать течение его жизни. Но как странно! Этот лес был живым! Ветер был дыханием, птицы – глазами, олени – ногами, а ветви деревьев – руками, цепляющими новых знакомых. Изучал ли кто-то доселе этот невероятный феномен? И если да, то почему никто не рассказал об этом мальчику в прошлой жизни?