– Ну так я её и сохранил. Сунул в карман, откуда взял.
– В шаровары?! Куда ты их бросил? – спросил Курбатов.
– Не бросил, а повесила за сараем, на верёвку, вместе с рубахой, футболкой и носками, – отозвалась Татьяна.
Она расставила чашки для чая и розетки для варенья. В центр стола поставила противень с пирогом со смородиной и взялась столовым ножом полосовать его на квадраты.
За сараем Максим снял с верёвки задубевшие на морозе шаровары. В избе выждал, пока материя оттает, и вынул из кармана флешку. Михаил Михайлович виновато посмотрел на Максима.
– Зато не нашли, – оправдывался он. – В сохранности…
– После стирки и мороза? – с сомнением покрутил флешку в руке Курбатов.
Екатерина Сергеевна отпила дымящийся чай из чашки. Взглянула на флешку с интересом.
– Из-за такой ерунды столько проблем, – сказала она.
Курбатов спрятал флешку во внутренний карман пиджака.
– Из-за ерунды людей не убивают, – ответил он.
– Кого убивают? – встрепенулся Михаил Михайлович.
Курбатов рассказал. За столом притихли. Хозяева переваривали новость.
– Выходит, и нас с Татьяной могли того… этого?.. – предположил хозяин.
– Ты кому-нибудь говорил о существовании флешки? – спросил Курбатов.
Его всё больше беспокоила и раздражала осведомлённость преступников.
– Кому тут рассказывать?! – Михаил Михайлович обвёл рукой кухню, подразумевая деревню.
– Вы ни с кем не говорили? – обратился Максим к Корнеевой.
– Н-нет, – пожала плечами женщина.
Мальчик прожевал пирог. Он покосился на Курбатова.
– В квартире, где убили маму с папой, ваш разговор, дядя Максим, про флешку, слышали несколько человек. Могли услышать и из других комнат, – сказал он.
Взрослые повернули к ребёнку удивлённые лица. Мальчик рассуждал и говорил как взрослый. Это выглядело тем более трогательно, что голова его едва возвышалась над столом и для того, чтобы его лицо увидели целиком, мальчику приходилось задирать подбородок. Татьяна погладила ребёнка по макушке. Миша слегка откачнулся. Похоже, проявления нежности не очень нравились ему.
– Кушай, тёзка, кушай, – подбодрил Михаил Михайлович ребёнка.
– «Кушай» говорили купцы в трактирах, – отозвался Миша, – а воспитанные люди говорят «ешь»…
Неожиданное замечание вызвало смех за столом. Громче всех хохотал хозяин.
– Откуда ты знаешь?! – весело спросил он.
– Мама Катя рассказывала.
Екатерина Сергеевна пояснила:
– У нас в школе историю преподавала очень пожилая дама. Говорили, будто бы она до революции в Смольном училась. Вот она нас одёргивала, когда мы «кушали», да «лОжили»…
– Вы в каком году школу закончили? – поинтересовался Курбатов.
– В девяносто четвёртом, прошлого века.
– Это сколько же ей должно было быть лет, пожилой даме? – поинтересовался Курбатов.
Он