Однажды как-то в дом пришли гости, и он, в полутьме и впопыхах торопясь в магазин за угощением, вытер ботинки упавшей на пол тряпкой. Тряпкой оказалось полотенце. Увидев это, жена властно, стараясь выразить свое превосходство, сказала ему:
– Теперь постирай, дурак.
Ему стало неловко слышать это от жены, да еще в присутствии гостей. Он и без этого был раздражительным от сексуальной неудовлетворенности в совместной жизни, и эта придирка заставила его вспыхнуть. Однако он как смог сдержал себя, чтоб не скатиться к уголовщине.
– Ты как со мной разговариваешь? Так можешь с кем угодно говорить, но только не с мужем, от такого общения все половые чакры совсем засохнут. Я не прощаю проявление неуважения к себе и заставлю себя уважать, – подошел к открытому окну и, выбросив полотенце на дорогу, спросил ее: – Что еще постирать? Пока есть настроение, постираю.
– Ненавижу! – выдавила она из себя и заплакала в бессилии.
– Ты плебей, – сказала она как-то в разговоре ему.
– А ты кто тогда? – поинтересовался, в свою очередь, он.
– Я знатных кровей, и это я в себе чувствую.
– Ты простой преподаватель на уровне бездарного инженера. Что ты о себе возомнила? – возмутился он. – Такие, как я, творят, а такие, как ты, только наслаждаются их плодами. Я руководил отделами, цехами предприятий и подразделениями военных. Предо мной командиры подразделений стояли на цыпочках. Я кормлю и одеваю тебя, брошу и станешь просить милостыню, потому что твоей заработной платы не хватит тебе даже на проезд в метро. Ты не умеешь любить в малом, а значит и большого не найдешь, да и последнее потерять можешь.
Естественными стали задержки и отлучки его из дома. Как-то он пришел слишком поздно и ключом не смог открыть дверь. Стал стучать, а в ответ услышал:
– Где был, туда и иди.
– Если ты сейчас не откроешь дверь, я на счет «десять» ее вышибу, – сказал он и стал считать.
Дверь открылась, и больше никогда она ему условий не ставила. Смирившись со всем, она теперь уже боялась потерять его как кормильца и старалась только сохранить отца