– Минеральной воды.
– Так неинтересно, – корчит гримасу. Снова бросаю взгляд на дверь.
– Маш?
Смотрю на Иру. Качает головой, скрестив руки на груди.
– Хватит пялиться на дверь, – виновато опускаю глаза, – и перестань дергаться. Марк не придет. Он вчера уехал в командировку. Резко поднимаю голову.
– Правда? – облегченно выдыхаю.
– Да, и если он придет, а он когда-нибудь явится сюда, ты не должна вести себя так, будто что-то натворила. Кому должно быть стыдно так это Марку. Поняла меня?
– Ага, – киваю и благодарно улыбаюсь. Остаток дня проходит быстро. Несмотря на то, что сегодня понедельник, клиентов очень много и приходится буквально летать по залу,
принимая заказы. Как обычно к четырем часам подъезжают Лина и Сережа. Я прошу их подождать на террасе. Естественно Сергей балует сестренку сладостями. Оставляю их и спешу в кабинет шефа. На полу лежат коробки, а на столе и стульях конфеты, разные
сладости и детские игрушки.
– Это для ваших внуков? – удивленно спрашиваю я, подходя к столу.
– Можно и так сказать, – смеется Петрович.
– Значит, я должна разложить все это по коробкам? – уточняю задание.
– Да, пожалуйста. У меня там поставщик приехал. Справишься одна?
– Конечно.
Я управляюсь за двадцать минут. Когда последняя игрушка опускается в коробку,
возвращается Петрович.
– Спасибо, дочка. День сегодня суматошный. Ничего не успеваю. Надо еще успеть заехать в детский дом, – устало опускается в кресло.
– Детский дом? – тихо переспрашиваю я, опускаясь на стул.
– Да, а почему тебя это удивляет? – улыбается.
– Сейчас не каждый будет помогать чужим детям, – пожимаю плечами.
– Если есть возможность, то почему бы не помочь. Тем более мне одинокому старику
много не надо, а детишки в этом нуждаются, – я чувствую печаль в его голосе.
– Вы очень хороший человек, Аркадий Петрович.
– Как и ты, – улыбается и подмигивает мне. С этим я могу поспорить, но не сейчас.
– А давно вы занимаетесь благотворительностью?
– Моя жена Наденька работала в этом детском доме. Сама она детдомовская была. После смерти супруги я посчитал, что должен продолжить ее дело. Она так любила малышей. Судя по грустному взгляду, я затронула болезненную тему для Петровича.
– Простите… я не…
– Все в порядке, дочка, – его губы растягиваются в улыбке, – это жизнь. Люди стареют и умирают.
А вот эту тему мне совсем не хочется продолжать.
– Если на этом все, то я пойду? – поднимаюсь на ноги.
– Машенька, а ты не хочешь поехать со мной? – неожиданно для меня спрашивает шеф.
– Сейчас?
– Да.
– Нет, сейчас я не могу. Сестренка ждет, – оправдываюсь я.
– Хорошо. Тогда беги к своей сестренке. Как-нибудь в другой раз возьму тебя с собой. Там такие детишки хорошие. В груди щемит от его слов. Прощаюсь