Глава четвертая
САТТОН
– Самое время рассказать нам, что происходит.
После того, как я обнял ее, вдохнул ее аромат, чтобы убедиться, что она правда была в моих объятиях, мы прошли в гостиную главного дома и сели на большие диваны. Получив ключи от Джеймисона после того, как мне позвонил Арчер, мы отперли дверь еще задолго до того, как они притормозили у дома. Поскольку ни Кэди, ни Пенни не жили в доме – они обе переехали к своим мужчинам – он оставался закрытым. Помимо наших групповых посиделок за обедом каждое воскресенье, на которых настаивала Пенни. Было душновато сидеть с закрытыми окнами, но мы оставили переднюю дверь открытой, чтобы впустить внутрь прохладный воздух.
Мы вошли в гостиную и я усадил ее к себе на колени, крепко обняв. Мой подбородок оказался у нее на макушке. Она не говорила о наручниках на своих запястьях, потому что наверняка была все еще ошеломлена тем, что мы нашли друг друга, и просто забыла о них.
Я никогда не ожидал увидеть ее снова, смирившись с тем, что один уик-энд – это все, что я смог заполучить с женщиной своей мечты. И больше этого не будет. Я смирился с тем, что я бы напугал ее до чертиков своими ночными кошмарами в первую же ночь, когда мы будем спать вместе, и она не захотела бы сходиться с таким человеком. Поэтому когда она упомянула о своей фантазии – переспать с тремя парнями – я согласился. Ну, согласился, потому что я организовал все так, чтобы в этом приняли участие Арчер и Ли. Я не мог делиться ею с кем-либо еще. Весь прошлый год я прожил, думая о том, какой она была наощупь, о том, какие звуки издавала, каким прекрасным был ее смех.
Было хорошо держать ее в объятьях. Я вдохнул ее аромат. Узнал ее запах, как будто он был чем-то неотделимым. Цветочный шампунь, что-то девчачье, и что-то от самой Крикет. Она была грациозной и сексуальной с подтянутыми мышцами и мягкими изгибами, которые я не забыл. И то, как она смотрела на меня то с удивлением, то взглядом дерзкой кошечки, скромной школьницы или же эффектной женщины. Мне нравилось все в ней. Она была чертовски умна и что-то подсказывало мне, что она прожила непростую жизнь. Ей было непросто – я распознал это, потому что сам был таким же. Однако, она не была сломлена. Она шла дальше не смотря на всю ту дрянь, с которой ей наверняка пришлось столкнуться, пока она взрослела – и она преуспевала в этом.
Мы совсем не много говорили в тот уик-энд. Ни о чем серьезном, например, почему я, черт побери, проснулся с криком и метался на кровати, потный, будто только что пробежал марафон. Но это не имело значения. Черт, да мы даже не обменялись телефонами и не озвучили наши фамилии. Сначала я побоялся дать ей информацию о себе. А потом было слишком поздно. Она не дала мне шанс исправить это и ушла перед рассветом.
Но ничего из этого не было действительно необходимым. Имена, детали о ком-то. Я знал. Я просто знал.
Ее губы были теми, которые я хотел поцеловать. Ее грудь была той, которую я хотел приласкать своим ртом. Ее промежность была той, которую я хотел попробовать на вкус, войти в нее. А