На этот раз я приподнялся медленно, опираясь о стол, отодвинул штору и присмотрелся. В свете луны видно было плохо, но общая картина происходящего запечатлелась на сетчатке моих глаз.
Группа вроде бы молодых людей, включая нескольких женщин, бежала по улице между каменных стен домов. Из пасти арки, ведущей в колодец3 за домом, высыпала орда троглодитов и, всей массой навалившись на ближайшего к ним мужчину, погребла его в шевелящейся тьме. Следующей жертвой стала, судя по визгам, женщина. Её крик был слышен даже сквозь тройной стеклопакет моих окон. Оба случая стали неожиданностью для бегущих, но, что я сразу же про себя отметил, у них был реальный шанс уйти, если бы дверь хотя бы одной парадной оказалась открытой…
Всё это происходило прямо перед моими окнами, но было темно, так что кое-какие детали ускользали из поля зрения. Их медленный бег, поначалу принятый мной за следствие усталости, на самом деле был спровоцирован заботой об одном члене их группы. Одна девушка или женщина – не знаю, несла на руках прижатый к груди свёрток. В какой-то момент я разглядел вытянутые предметы – что-то вроде жердей или вёсел в руках мужчин, видимо этим они не подпускали к себе из-за разложения потерявших скорость и силу трупов. Порождения смерти двигались и выглядели гораздо хуже, чем в первые дни: последние недели жары и бактерии-трупоеды хорошо потрудились. Однако те, что зависали в питерских дворах-колодцах в тени деревьев и камня ещё могли достать уставших беглецов.
Нужна была всего лишь одна открытая дверь парадной…
Не стану лукавить, что внутри меня шла борьба. Никаких противоречий, кроме уколов совести – той самой, которая эмоции, не было. Я знал, что эти люди ещё и с ребёнком на руках станут обузой. У нас было слишком мало еды, поэтому я цинично рассудил, что лишние рты нам не нужны. Вероятность, что выживут все была крайне мала. К тому же тогда не было информации о памяти троглодитов, как назвал их тот майор на радио: запомнят они куда вбежали эти люди или нет, я не знал, поэтому не спустился вниз и не открыл им дверь.
Волна тьмы, выползшая из колодца, стала расширяться в сторону центра улицы, где бежали люди. Когда она перехлестнула через двоих, уже полусъеденных членов группы, верёвки копошащейся мертвечины потянулись в сторону моего дома и чуть в сторону – по направлению к бегущим. Люди почти скрылись из моего поля зрения, пришлось перейти на другую сторону окна, чтобы видеть происходящее. Когда я обходил стол, стоящий вплотную к окну, из-за темноты и от того, что меня пошатывало, я задел спящую Жанну. Девочка не пошевелилась. Я устремил взгляд наружу, где уже завершалась кровавая сцена борьбы за жизнь.
Видимо, за то время, что я обходил стол, женщина с младенцем споткнулась о неровно лежащий булыжник мостовой. Защитники, выставив импровизированные копья, встали вокруг, пока другая женщина помогала упавшей встать. Та кричала что-то, думаю, что-то связанное с ребёнком. Вторая ударила её рукой по лицу. Затем первая наклонилась и подняла развернувшийся