– Это вряд ли, – понял Дорожкин. – На меня он пойдет.
– Вот, – обрадовался Дир. – Ты все уяснил. Одной дорогой такой зверь не ходит. Не ходит, когда за него не разум, а инстинкты работают. Так вот, на Марго не пойдет, там склон слишком крут, на Кашина не пойдет, застрянет. Тот берег тоже не очень, да и на пареньков тех я и отворота не пожалел, да и обделаются они скорее всего от страха или побегут, а шум это еще лучше отворота. А вот ты не побежишь.
– Не побегу, – кивнул Дорожкин, и вдруг понял, что если бежать, то только теперь и ни минутой позже.
– Молодец, – кивнул Дир и протянул ему жердину, вырезанную из молодой ели, с заостренной вершиной, острым комлем и розеткой ветвей в локте пониже вершинки. – Это твое спасение. Смотри. Подниматься он будет вот так. Деться ему некуда. Локоть вправо, локоть влево – терн. Здесь ручей в овраг сбегал, вот и промыл дорожку. Если что, упираешь комель вот сюда, в корни липы, а верхушку опускаешь и придерживаешь. Никаких усилий, он сам на вершинку наскочит, почует твою плоть, рванется вперед и наскочит. А вот эти веточки его дальше-то и не пустят. А там уж и я подберусь, и у Маргариты не заржавеет. Но случиться этого не должно.
– Не должно, – повторил Дорожкин. – А отмор? Ну, чтобы не уснуть?
– А тебе не нужно, – серьезно сказал Дир, шагнул было вниз по склону, но вдруг остановился, сунул руку за пазуху, выудил оттуда читалку. – Видал?
– Отличный аппарат, – кивнул Дорожкин. – «Сонька» пятьсот пятая. У меня такая же была. Жаль, сломал. Не новая, но по мне так лучшая.
– С этим я согласен, – расплылся в улыбке Дир. – Только батарея плохо заряд что-то стала держать. А подзарядить – только в городе. А если на заимке, надо бензоагрегат запускать, а от него и вонь, и грохот. Заказал Марку, но когда он еще из столицы вернется, да еще и забудет. Ты там, если что, выручишь?
– Конечно, – пожал плечами Дорожкин. – Жив буду, не забуду.
– Это я тебе гарантирую, – махнул ручищей Дир. – И вот еще. На телеграфе интернетчик уже месяц хворает, а эта… – Дир запнулся, – неразумная женщина, телеграфистка, без него не пускает в Сеть. А у меня книжки на исходе. У тебя ничего нет?
– Да есть вроде, – сдвинул брови Дорожкин. – В ноуте есть библиотечка. Но классики мало, фантастика в основном.
– Вот! – поднял палец Дир и уже почти в полной темноте зашептал: – Если выручишь, с меня магарыч. Ты не представляешь, какая тоска одному в лесу, да еще без чтива. Нет, летом тут бывает народишко, но к зиме, словно дустом посыпано, никого…
Дир не знал, кто такой Дорожкин, а недавно испеченный младший инспектор не успел объяснить добродушному здоровяку, что если что-то может пойти не так, то пойдет обязательно. И пусть вины в этом Дорожкина не будет, но все это самое «не так» пойдет именно в его сторону и пробежится именно по его