Вера Ивановна в смятении опустилась на диван. Всегда спокойная, доброжелательная и покладистая дочь выдавала в последнее время такое, чего Вера Ивановна не могла представить и в страшном сне. А главное, она не понимала, что делать. Пороть? Поздно. Ругать? Бессмысленно. Не пускать в кино или на дискотеку? Неэффективно…
Надежда подошла к Вере Ивановне, села на диван рядом и обняла её. Вера Ивановна безучастно смотрела в одну точку, старательно изображая вселенскую скорбь. Дочь погладила её по плечу.
– Мамочка моя… Какая же ты у меня красивая… Молодая такая… Замечательная… Я всё делаю правильно, мам. Вот увидишь… Всё. У нас. Хорошо. А будет ещё лучше…
Вера Ивановна сбросила руку Надежды с плеча, повернула к ней злое лицо.
– Ничего не будет лучше! Я не знаю, что с тобой происходит. Тебя словно подменили! Я тебя не узнаю и не понимаю, чего от тебя ещё ждать. Если ты считаешь себя настолько взрослой, что принимаешь, не посоветовавшись с нами, такие решения, то я умываю руки. Обеспечивай себя сама. Денег ты больше не получишь! Ни копейки!
Вера Ивановна вскочила с дивана и в запале принялась бегать по комнате. Надя, улыбаясь, смотрела на маму с любовью и снисхождением – как на маленького капризного ребенка. А Вера Ивановна никак не могла остановиться:
– Без диплома о высшем образовании у тебя широкие возможности – ты можешь разносить почту, мыть полы в подъезде, устроиться вахтёром на проходную! Да кем угодно! Мы с папой будем тобой гордиться! У нас же все профессии в почёте!
Надежда покачала головой, глядя на разошедшуюся не на шутку маму. Ей было забавно наблюдать, как та всё больше распаляется и пылает праведным гневом. Сама будучи мамой двоих детей в прошлой жизни, Надежда прекрасно понимала, что больше всего на свете маме хочется сейчас обнять её и прижать к себе, но процесс воспитания ещё не окончился.
– Не вижу ничего смешного! Если тебе не нужна профессия, зарабатывай на жизнь сама! И, кстати, будешь отдавать за квартиру свою долю! Вот так! И попробуй всё это объяснить отцу, когда он вернётся из командировки…
Вера Ивановна ушла на кухню и с грохотом закрыла за собой дверь. Тут же оттуда донеслись всхлипывания – слишком громкие и постановочные для того, чтобы быть искренними. Надежда вздохнула, подошла к телевизору и сделала звук громче: под знакомую, хотя и слегка подзабытую мелодию шёл прогноз погоды.
Всхлипывания на кухне прекратились – Вера Ивановна загремела посудой.
– Ну и правильно – война войной, а ужин по расписанию, – улыбнулась Надежда.
***
Окно было открыто настежь, и комната постепенно заполнилась звуками улицы – от этого Надежда и проснулась. Какое-то время она лежала, изучая потолок, – спешить было совершенно некуда, затем всё-таки поднялась с постели и, наступая на подол длинной ночной рубашки, подошла к календарю. Это был её ежедневный ритуал. Оторвала