Судя по виду и манере держать себя, он часто бывает в церкви. Он даже со спины казался наполненным смирения и трепетного отношения к Дому Господа нашего и всех его святых. Скрытный, молчаливый, весь в себе, немного зажат, даже скован. Это тоже считалось сразу. К нему так просто не подходи.
Сутуловат, голову держит наклоненной, как бы преклоняет ее, кланяется Христу. Но при этом он все равно на полголовы выше остальных. Он натянут, как струна, и строго-выстроен, несмотря на слегка округленную спину, которая ничуть его не портит. Его все только дополняет.
Пока стоял, он не раз оглядывался назад, словно пытаясь рассмотреть подробнее позади стоящих или вновь приходящих. Но делал он это так быстро, как будто сам ощущал дискомфорт от того, что, словно филин, вертит головой, стоя посреди храма, всматриваясь в каждое новое лицо. Некоторые действительно только заходили в храм, должно быть, тоже после работы, а кто-то выходил. На мгновение мне показалось, что он высматривает кого-то или ждет.
Я никак не могла разглядеть его лицо, а мне так хотелось изучить этого человека, рассмотреть поближе, стало любопытно, какой он, так сказать, спереди. Но нельзя же так, в открытую, пялиться на незнакомого человека. Стояла, потупив взор. В храме ведь.
Справа от него стояла девушка в белом фартуке и косынке (Зоя) – сестра милосердия, у них такая форма. Сестры обычно дежурят в храме во время служб и литургий. Вдруг Зоя неожиданно засуетилась и куда-то исчезла.
Воспользовавшись этим, я сделала два шага вперёд, поравнявшись с юношей, сумела на долю секунды зафиксировать на нем свой взгляд. Тут же отвернулась, испугавшись, – вдруг заметит? Он не пошелохнулся. Стоял, уставившись перед собой в пол, словно и не дышал вовсе.
И тут я онемела.
Смущение, взволнованность и смятение – вот, что можно было прочесть на моем лице. Я готова была сквозь землю провалиться. Сомневаюсь, что кто-то мог что-либо заметить, но если бы заметил, то, уверяю тебя, забеспокоился и обязательно поинтересовался, все ли со мной в порядке и не нуждаюсь ли я в помощи.
Лицо молодого человека я увидела лишь в профиль, но так как все прихожане в этой части храма стояли, чуть развернувшись вправо по направлению к алтарю, то его профиль плавно перетекал в анфас, и этого было более, чем достаточно для составления образа. У всех людей отлично развито боковое зрение, хочу отметить. А что не видимо нашему взору, мы спокойно дорисовываем с помощью нашего воображения.
Человека с такими острыми, резкими, сложными, но в тоже время нетипично гладко обрамленными, закругленными, обтекаемыми формами и чертами лица я еще не встречала. Это было практически невозможно. Он был чем-то похож на птицу, на орла или ястреба, не иначе. Что-то птичье читалось во всем его нутре.
Лицо