– Чего тебе надо? – недовольно спросила я, – тут, вообще-то, не плюс двадцать, – он посмотрел на меня, снял свою ветровку и накинул мне на плечи, оставаясь в одном свитере, – вопрос не меняется.
– Я просто подумал, что мы там лишние.
– Вы там лишние, – сделав акцент на слове «вы», сказала я, – ты и Чернышева.
– Не вредничай, малыш, – он прижал меня к себе.
– Совсем страх потерял, что ли? Отпусти меня быстро, – я почувствовала, как он смеялся мне в волосы. Эй, нет, не делай этого. Ну нет же. Ну я только избавилась от этих бегемотов в животе, а тут опять они.
– Ты мне не нравишься, – недовольно сказала я, надув щёки.
– Нравлюсь, – он поднял меня за подбородок, – так же, как и ты мне.
Наши лица были в считанных сантиметрах друг от друга. Его губы накрыли мои. Уместно ли сейчас говорить, что я соскучилась по нему за эту неделю? Я обняла его за плечи и стала отвечать на поцелуй. Мне пришлось встать на носочки, я и не замечала, что он такой высокий. Он прижал меня ближе к себе, его пальцы выводили разные узоры на моей спине.
Мелькают фонари,
Но этой ночью мы взойдём сверхновой.
Мелькают фонари,
Но этой ночью ты и я, как звёзды.
Дай небу больше.
– Артём, – я через силу прервала наш поцелуй.
– Вечно этот телефон всё портит, – он отключил входящий вызов на моём телефоне.
– Ты не должен был так делать, – сказала я, убирая свои руки с его плеч и забирая свой мобильник, он не выпустил меня из своих объятий.
– Моя вредная девочка, – я получила поцелуй в волосы. Всем, кто живёт у меня в животе, приказываю остановиться! – Знаешь, мне кажется, эту песню можно считать нашей песней. Ну, как бывает у парочек. Скинь мне её в VK, хочу, чтобы она у меня была.
– Мы не парочка.
– Ну это пока ты ломаешься.
– Я не собираюсь с тобой спать.
– Говорю же, ломаешься.
Я вырвалась от его рук, скинула с себя ветровку, отдала ему, развернулась и пошла в здание.
– Соф, ну я не это хотел сказать, – прокричал он мне в след.
Чёртов мудак, ну всё же было так хорошо. Нет же, ему надо всё испортить. Кажется, эти голубки даже не заметили нашего ухода.
– А где Артём? – спросила всё та же тупая курица.
– На улице, – я взяла своё мороженное, которое покорно ждало меня, и стала заедать испорченное настроение.
Через пять минут Кастильский зашел в зал, но не сел возле меня.
– Кать, собирайся, я тебя домой отвезу, – ого, а он рисковый. Нашу мадам нельзя звать Катей, это слишком просто для неё.
– Катерина, – поправила она его, – почему так рано?
– Мне надо по делам.
– Да мы тоже, собственно, уже поедем, наверное. Да, Соф? – вспомнил про меня Димка, неужели.
– Угу.
Я взяла свою куртку и сказала всем, что жду