– Я думаю, нам нужно поговорить.
– Не надо, – настойчиво помотала я головой.
– Тин, – он протянул мне руку, но я вновь засомневалась. – Возьми меня за руку.
– Не могу.
– Ты делала это уже много раз!
Он подался вперёд и наши пальцы соприкоснулись.
– Чего ты сейчас хочешь? – тихо спросил он, внимательно изучая моё лицо. – Давай, только честно.
Моё тело предостерегающе напряглось. Я отвела взгляд, не в силах решить, стоило ли говорить правду. Последовавшее признание не далось мне просто:
– Обнять тебя.
– Так что тебе мешает?–Том несмело улыбнулся, его взгляд чуть потеплел.
Я с трудом сделала шаг вперёд. Мои руки опустились на широкие мужские плечи, поднялись по напряжённой шее к голове и погрузились в его волосы. Том медленно прикрыл глаза и продолжительно выдохнул. Я прижала его голову к себе и ощутила тёплое дыхание на своей ключице.
– В этом нет ничего страшного, правда? – тёплый воздух волнительно пробежался по коже, и я вздрогнула.
Англичанин осторожно обнял меня за талию, словно опасаясь, что я могу сбежать от него.
– Что плохого в том, что я тебе нравлюсь? – серьёзно спросил он.
Его слова меня смутили, но я продолжала неспешно перебирать волосы:
– Просто, есть вещи, о которых не принято разговаривать.
– О, боже… Кто сказал тебе такую глупость?
– Я постараюсь больше не злить тебя.
– Тин…
– Орать на тебя я тоже не буду.
– Не это важно…
– Но, когда нужно будет убивать, чтобы сохранить твою жизнь – я всё равно не буду считаться с твоим мнением. Ты уж прости.
Том отстранился и поднял на меня глаза, полные смятения –к его ужасу, я была непреклонна и убеждена в своей правоте. Мои руки неспешно соскользнули при его движении и неловко легли на мужскую грудь. Мы смотрели друг на друга, словно в попытке понять, что же творится у нас в головах. Не знаю, о чём в действительности думал англичанин, но за меня говорил мой внутренний голос: «Я бесконечно благодарна судьбе, что ты сейчас рядом. Я не знаю, что бы было со мной в будущем, не будь здесь тебя. Я не знаю, что со мной будет, если тебя вдруг не станет. Ты нужен мне. Это единственный повод для моей злости». Однако, я не смогла произнести этого вслух.
Голубые глаза Томаса вдруг сощурились:
– Знаешь, чего я хочу?
Замешкавшись с ответом, я не знала, желаю ли в действительности услышать от него что-то. Но Том решил закончить, не дожидаясь моего согласия.
– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня.
Мои щёки мгновенно вспыхнули, придав бледному лицу цвет переспевшего помидора. Я попыталась было отстраниться, но англичанин не собирался разжимать объятий.
– Я знаю, всё произошло… не так, как должно было, – поспешно оправдывался Стенсбери.– Мы должны это