Марина поймала себя на мысли, что этой ночью она неистово боролась за свою жизнь, она, молодая успешная женщина с планами и амбициями на будущее. Но даже этот давно уже дряхлый старичок так усердно еще цепляется за жизнь. Да, видимо, жить хочется в любом возрасте.
Марина вошла в гостиную. Чисто, аккуратно, уютно. Камин, кресло, диван. Непривычно отсутствие телевизора. И если с телевизором все понятно, он здесь не имеет никакого прикладного значения, был бы просто деталью интерьера, то вот полное отсутствие книг, статуэток и особенно фотографий, которыми обычно так плотно заставлены шкафы и комоды пожилых людей, вызывало удивление. Почему одинокий человек, оторванный от остального мира, вдруг оторвал себя от своего прошлого. Марине, как психологу, стало это невероятно интересно. Сейчас, когда она практически уже пришла в себя от пережитого ночью, когда сознание к ней вернулось окончательно, она поймала себя на мысли, раз ей не удалось собрать интересный материал про жизнь тесного человеческого сообщества в экстремальных условиях, возможно, судьба подбросит ей интересный материал о противоположном – одинокой отшельнической жизни в суровых условиях.
– Проходите на кухню, – послышался голос старичка. Марина, прервав осмотр гостиной и свои мысли, поспешила на голос.
– Пирожками не побалую, печь не умею. Довольствуемся тем, что привозят, – произнес хозяин дома, махом руки приглашая Марину к столу.
– А кто привозит? – спросила Марина.
– Завтра они прилетят, скорее всего, о вас уже знают, – ответил старик.
– Пограничники, что ли?
– В каком-то роде да.
Марина села за стол. От большого фарфорового заварочного чайника веяло теплом даже на расстоянии. На столе были сухари, галетное печенье, клубничное и вишневое варенье.
– У вас как в деревне у дедушки чаепитие, – предвкушая гастрономическое удовольствие, произнесла Марина.
– А я и есть давно дедушка, только вот внуков у меня нет, – еле слышно, особенно концовку фразы, сказал старичок.
– А почему внуков нет?
– Жена моя рано погибла, детей завести не успели. Ну а нет детей, нет и внуков.
– А как она погибла?
– Расстреляли ее.
Разговора пока не получалось. Старичок явно не промах.
Горячий чай обжигал губы. Марина молча отхлебывала маленькие глотки. Но даже такими маленькими порциями теплота несла комфорт и расслабление внутрь тела. Последние два дня и снаружи и внутри был только холод. И сейчас, уплетая сухари с вареньем, запивая горячим чаем, Марина испытывала блаженство. Идиллию портил только запах рвотных масс от одежды. Но окружающее тепло и сытость делали свое дело –