– Отварить, пожарить, что угодно. Я же не дикарь из Папуа Новой Гвинеи! Я обычно жарю.
Батори очевидно удивлён.
– И на чём? Подсолнечное масло, сливочное, сало, маргарин?
– А сало есть?
– Есть немного.
– Ну и отлично.
Батори поднимается с колен:
– Впервые в жизни жарю собственную кровь, да ещё со шкварками!
Через несколько минут с кухни доносится вкусный запах. Я кричу:
– Если можно, с горячим сладким кофе!
Вампир не отзывается, но когда он возвращается, у него в руках поднос, а на нём тарелка с поджаренной кровью и чашка. Батори грациозно опускается на колени и ставит поднос на пол. Возле тарелки лежит изящная мельхиоровая вилочка.
– Ух! Как в лучших домах Вены! – восхищаюсь я, поднимаясь на локте. – Данке шён6!
– Ага! Вы мне впервые улыбнулись! – Батори садится по ту сторону подноса, вытягивая ноги.
– Не вам. Кофе, – возражаю я, не прекращая улыбаться. Напиток отлично заварен и восхитительно омывает мои вкусовые сосочки. – У меня к нему очень большое и светлое чувство.
– Ещё бы. У вампиров во время сна сильно понижается давление.
– Если вы забыли, я не вампир. Я «волчица».
– То есть, дочь вампира. И обладаете практически всеми свойствами вампиров в искажённом виде.
– Чего?!
– В лучших домах Вены не «чевокают», а говорят «простите?». Что же касается свойств, то вы отлично о них знаете, просто никогда не задумывались об их природе. Про давление я уже говорил, а вот ещё: любовь к ночному образу жизни, тонкое обоняние, повышенная чувствительность вкуса и осязания – отчего, кстати, боль вы чувствуете сильнее обычных людей – и тут же противовесом умение частично отрешаться от боли одним усилием воли, отличное чувство своего тела, пластичность, выносливость, быстрое заживление ран и ушибов, повышенная чувствительность зрачков к свету, дающая возможность лучше видеть в темноте, быстрая реакция, умение частично контролировать процессы в организме силой воли, быстрый рост ногтей и волос, и, наконец, необходимость в поедании крови.
– Но это совершенно не та же самая необходимость! Мы питаемся как все люди, просто нам вампирская кровь нужна как лекарство, вроде инсулина для диабетиков, и всё.
– Вот и я говорю, наши свойства в вас искажены.
– Вы… вы… вы отвратительны. Я больна – по вашей вине, между прочим – а вы говорите мне мерзости. Ещё и за едой.
– Ну, простите. Ваше невежество меня провоцирует.
Я молча съедаю шкварки и кровь и допиваю кофе. Когда Батори берётся за поднос, я нахожу по-настоящему сильный аргумент:
– В отличие от вас, мы не убийцы. И это главное.
– Неужто? А как вы до сих пор добывали себе кровь? Честно покупали? Принимали в дар? Выменивали? – голос Батори впервые с нашей встречи в отеле свиданий резок.
– Я