Накануне вечером, он позвонил товарищу по группе, чтобы узнать расписание занятий и экзаменов с зачетами. Тот по телефону сообщил, что завтра экзамен. Название по телефону (Андрей к этому времени приобрёл свой первый телефон у корефана Стаса – «Сименс А-35», чем был горд до безобразия) разобрать не смог, показалось, что предмет – УПП (уголовно-процессуальное право), поэтому особо и не переживал. И даже конспекты не открывал.
Перед дверью в учебную аудиторию столпились вчерашние курсанты, а ныне – слушатели заочного отделения, уже офицеры, но ещё не юристы.
– Кто экзамен принимает? – спросил Андрей у Марата Курбатова.
– Нина Ивановна.
– Разве она преподает уголовно-процессуальное право? – удивился Андрей.
– Нет. А причем здесь уголовно-процессуальное право? Мы сегодня ИППУ сдаем. – «Порадовал» Андрея Марат.
– Это что за буквы такие страшные? – Андрей уже не удивлялся, и пытался понять, почему на заочном отделении существуют непонятные предметы.
– История политических и правовых учений, – вразумил непонятливого слушателя коллега по курсу, не внеся, однако, для Андрея ясности в понимании сего предмета. Каждое слово в отдельности, Андрей мог понять и объяснить, но когда эти слова находились «в связке», приобретали неведомое для него значение. Точнее, были набором слов. И он решил пойти в первой «шестёрке» последним, чтобы хотя бы по ответам первых отвечающих понять смысл и содержание предмета, сориентировавшись по обстановке. На «заочке» сверхсложных предметов не должно быть, и Андрей надеялся на благополучный исход.
– Билет №11.– Произнёс он, вытянув бумажную полоску шириной пять сантиметров. – Вопрос №1: «Различия в учениях материалистов и …истов».
Второе название «…истов» Андрей, как сразу не понял, так и забыл вскоре после экзамена. Не в этом суть. «Материалисты» были и в учениях философов, и в курсе политологии, социологии и Римского права. Но, были ли это одни и те же мыслители, он сомневался. Во втором вопросе, даже слова были какие-то незнакомые, и от того пугающие. Можно было только догадываться об их значении и фантазировать на тему, играя знакомыми словами. Оставалось надеяться, что показания первых допрашиваемых Ниной Ивановной, внесут какую-либо ясность в понимании этого неведомого предмета. Надо отметить, что Нина Ивановна, педагогом была (она и сейчас работает, долгих лет ей жизни, и успехов в работе! Просто институт расформировали) строгим и принципиальным. Взятки не брала и терпеть не могла лентяев и выскочек. Первым отвечать захотел (да, собственно, первым и ворвался в аудиторию из первой «шестёрки») Вася Муразов. Была у него такая привычка – садиться за парту и отвечать с чистым листком, показывая тем самым: «У меня все знания в голове, зачем я буду