– Никто не может лишить жизни собственное дитя! – пафосно заявила Ада. – Это я вам как психолог по первому образованию говорю.
– А вот мне хочется придавить Васю, когда он с утра до ночи и с ночи до утра плачет, – признался Юра.
– Значит, Вася не ваш ребенок, – сказала Ада, – это я вам как психолог по первому образованию говорю.
– Стопроцентно мой, – усмехнулся парень, – сын похож на меня.
– Внешнее сходство ни о чем не говорит, – уперлась прима, – и очень часто это просто кажется. Вы уверены, что жена произвела Василия на свет от вас. Поэтому для якобы папаши мальчик становится якобы его копией. А в реальности…
– У него глаза голубые! – перебил артистку Юра. – Как у меня.
– Смешно! – воскликнула Ада. – У Никиты Сергеевича они того же цвета. Может, он отец Васи?
– Лида никогда с Горкиным не встречалась, – отбивался художник, – она в театре не бывала.
Ада Николаевна сделала широкий жест рукой.
– Москва огромна. Кафе, метро, много людей. Не обязательно ходить сюда. Есть гарантия, что ваша жена ни с кем не встречается? Не завела любовника?
– Вася – мой сын, – пробурчал Юрий.
– Но вы испытываете желание его придушить? – прищурилась Ада.
– Случается порой, – честно ответил парень.
– Родному отцу это никогда и в голову не придет! Это я вам как психолог по первому образованию говорю, – отчеканила актриса, – вы бессознательно понимаете, что мальчик плод левой связи, поэтому руки тянутся к горлу малыша. Но сознательное «я» останавливает порыв…
Мне стало жаль Юру, который явно растерялся, поэтому я вмешалась:
– У каждого отца бывают в жизни моменты, когда он злится на отпрыска. Но в романе нет и речи о прелюбодеянии. Причина смерти Никиты в его…
Горкин оторвал взгляд от экрана телефона.
– Хорошо, когда возникает бурное обсуждение спектакля. Главного героя, законченного мерзавца, которого убивают в самом конце…
– Никита случайно выпал из окна, – остановила я режиссера.
– В книге, – заметил тот, – а в театре мы его чик-чирик!
– Но… – начала я, и тут дверь распахнулась, на пороге появился мужчина.
Поскольку свет бил ему в спину, рассмотреть лицо было невозможно. Но почему-то он показался мне знакомым.
– Отлично! – потер руки Горкин. – Поскольку в коллективе нет ни одного артиста, который может сыграть главную мужскую роль, я решил пригласить звезду со стороны. Прошу любить и жаловать. Идите сюда, наш замечательный друг.
Вошедший молча прошел по комнате, поравнялся со мной, и я икнула.
– Доча! – обрадовался папаша. – Ты как здесь оказалась? Что поделываешь в театре, который ставит пьесы не для всех? Не ширпотребщину, а произведения с глубокой философией. А? Неужели ты посещаешь интеллектуальные спектакли?
– «Семь гномов» ставит пьесу по моей книге, –