– Это несправедливо! Дружище, такие люди, как вы, должны командовать! Я вижу в вас талант командира, такие люди нужны Галлии! Вы ведь уже служили, я прав?
– Почти, барон. Я действительно служил, но не королю. Давайте выпьем еще, и я расскажу о своей службе – без этого рассказ не получится.
Конечно, пили мы под хорошую закуску, но третий бокал подряд мог запросто свалить меня под стол, так что отказ выглядел вполне естественно, вроде как я уже пьян. Собеседник, что характерно, тоже пить не стал – значит, собственное опьянение в его планы не входит. Такое вот алкогольное фехтование получилось.
– Что, больше не можете? Эх, молодость, не тот нынче курсант пошел. Хотя вы еще не курсант, вам простительно.
– Шев-валье, в-вы грозились рас-кзать…
– Ах да! Я действительно служил, только в дружине Монпелье.
– Не в-верю, – я пьяным жестом указал на его серьгу, – с таким украшением и у реформистов – не верю!
– А вы наблюдательны, мой юный друг. Правильно, серьгу я надел только два дня назад, вон, даже опухоль на ухе еще не спала. Тогда же и косичку заплел.
– А почему? Контракт кончился? Не могли же реформисты выгнать такого орла! – я с улыбкой идиота уставился на него.
– Я сам уволился, и, вы можете не верить, но из-за вас.
– Из-за меня? А что я сделал?
– Лично вы – ничего, но эти скоты организовали нападение на Безье и Брам. После этого я отказался служить под их знаменем!
– Сволочи! – я со всей силы грохнул кулаком по столу. – Шевалье, я был там, я видел. Скажите, кто и зачем это сделал, и я навеки буду вашим самым преданным другом! Умоляю, скажите!
– К сожалению, имен я не знаю. В Монпелье всем заправляет глава церкви преподобный Руади. Он набрал себе личный отряд, причем не из военных, а из полицейских, который использовал для каких-то темных дел. Ходили слухи, что эти мерзавцы убивали его врагов, грабили их дома… Представляете полицейских, которые грабят и убивают? Они, конечно, все мразь, но не настолько же! И вот достойный финал их службы – весь Монпелье знает о кровавой резне в Браме и нападении на ваш замок! Я не желаю служить убийцам детей, я уволился! И знаете, как со мной рассчитались за год безупречной службы? Кинжалом в спину! Слава богу, что не попали в сердце и что я умею залечивать свои раны, но поверьте, эта рана болит до сих пор и будет болеть еще долго. Тот самоубийца знал, как бить.
– П-почему самоубийца? Он же вас…
– Как раз поэтому. Только самоубийца может напасть на меня с кинжалом! Впрочем, я, кажется, хвастаюсь, а это недостойно дворянина.
– Но где этот отряд сейчас, как его найти?
– Некого уже искать. Отряд в полном составе погиб где-то в Пиренеях.