Это открытие поразило – мне казалось, что такое чувство, как любовь, я больше никогда не испытаю после пережитого предательства, что мой первый мужчина убил во мне все живое, и изнутри я давно сгорела.
Но, оказывается, Мажарову удалось найти на этом пепелище что-то теплящееся и заставить меня вновь почувствовать что-то. И за это я буду благодарна своему мужу до конца моих дней.
– Не хочется улетать, правда? – спросил Матвей в последний день нашего отпуска. – Так хорошо тут, беззаботно. Нет, я понимаю, конечно, что жизнь без забот тебя не устроит, но я очень рад, что смог тебя уговорить хоть на недельку.
– Ты? Меня? Уговорить? – изумилась я. – Мне казалось, что идея принадлежала мне.
– Да какая, в принципе, разница? Главное, что ты за всю эту неделю ни разу не вынула из чемодана телефон, – захохотал супруг. – Это ж кому рассказать! Интересно, как там без твоего неусыпного контроля в клинике дела-то идут?
– Ой, перестань! Все там нормально. Васильков замещает, у него всегда все по полочкам. Ну, кроме бумаг, конечно.
– Но тебе по-прежнему нужен еще один хирург, дорогая моя, – Матвей снова лег на спину, подставив солнцу грудь с заметным шрамом. – Когда планируешь этим заняться?
– Точно не сегодня. И даже не завтра. У меня отпуск и медовый месяц.
– Ты растешь на глазах, – одобрил он. – Тогда идем плавать, пока у нас на это еще есть время.
Вернувшись домой, я приняла решение еще недельку провести дома – впервые в жизни меня совершенно не тянуло на работу, и я, слегка удивленная новым ощущением, посчитала нужным воспользоваться этим и продлить отпуск.
Матвей только с улыбкой покачал головой, но я видела, что остался доволен этим решением. Он тоже не спешил на новое место работы, но у него было еще около месяца в запасе.
– Чем займемся? – спросил Матвей в первое утро после возвращения.
Я довольно плохо адаптировалась к разнице во времени, а потому планировала провести хотя бы половину дня в постели, но у мужа, похоже, были планы.
Он бодро встал, долго шумел водой в душе, потом готовил завтрак и, когда из кухни потянуло свежим кофе и поджаренным хлебом, вернулся ко мне:
– Хватит валяться, идем завтракать.
– Что-то тебя женитьба испортила, – пробормотала я, накрываясь с головой простыней. – Ты стал подозрительно активен по утрам.
– Вставай-вставай, – Матвей решительно сдернул простыню и крепко ухватил меня за лодыжку: – Деля, ну в самом деле, остывает же.
– Ты планируешь всю неделю практиковать такое? – поинтересовалась я, садясь и пытаясь натянуть шелковый халат. – Потому что если это так, я завтра же на работу выйду, там спокойнее.
Матвей захохотал и вдруг подхватил меня на руки, чем изрядно испугал – не надо бы ему пока таких нагрузок.
Я непроизвольно положила руку ему на область сердца, и Матвей, поняв, в чем дело, покачал головой:
– Ну прекрати. Ничего со мной не случится, я уже давно