Любовь зла…. Валерий Михайлович Краснобородько

не спеша, поёживаясь от утренней прохлады, встал и вышел на просёлочную дорогу. Валерий двинулся за ним, дабы увидеть реакцию друга.

      – И что? – зевая, спросил тот.

      – Только не говори, что ты ничего не видишь?! – Валера был вне себя от напускной ярости, которого на самом деле душил смех.

      – «ВЕСЁЛАЯ ЖИЗНЬ»! – прочитал вслух Алексей название поселения, написанное на дорожном знаке, стоящем в полусотне метров от них. – Ха!

      – Вот тебе и «ха»! Мы устроились на ночлег в трёхстах метрах от деревни! Ютились у костра на холодной земле, вместо того чтобы поднять свои задницы и пронести их три минуты до тёплой деревенской печки! Или кровати.

      – Не знаю, а мне и тут неплохо спалось. Я знаешь, за три года армии ко всему привык. Война и не такому научит…. И вообще, какая собака тебя укусила, да ещё с утра пораньше?

      –А тебе, по-моему, всё равно где и как спать! – отмахнулся Валера, – Сам не знаю. Просто разозлился, когда увидел в низу деревню. Потом стал смеяться, понимая, как всё нелепо получилось.

      Друзья затушили кострище и, не теряя больше времени, на пустые споры, направились в сторону деревни. Они шли, не спеша, наслаждаясь весенней утренней свежестью. Чистым деревенским воздухом. Поселение находилось в ложбине меж двумя холмами, и делилось на две половины не широкой и тихой речкой со странным названием «Кундрючка». Мост, который соединял оба берега, не видел ремонта полвека а может и того больше, и держался на честном слове. Если б не старания местных умельцев он бы уже давно рухнул. Но люди продлевали ему жизнь как могли. Где доски новые приладят, а где сваю укрепят. Поручни старые заменят. Прямо за мостом к асфальтированной дороге, являвшейся центральной улицей и единственной с твёрдым покрытием во всей округе, примыкала наезженная грунтовая дорога. Она извивалась серой лентой вдоль берега реки, затем резко поднималась вверх по пригорку и упиралась прямо в церковь. Вокруг которой расположились несколько приземистых домов, ещё дореволюционной постройки. Между храмом и рекой не было никаких строений, и благодаря этому, открывался прекрасный вид, как на саму реку, так и на раскинувшийся, на противоположном берегу густой лесок, начинавшийся прямо у деревенской околицы.