Через несколько часов он уже был на месте. В глубине соснового леса, росшего на склоне гор, где всегда, даже в самый солнечный день, царит сумрак и прохлада, среди руин того самого замка, замка с десятью тысячами башен, Мистраль остановился, оглядывая высокие сосны и высокие башни, сейчас как будто застывшие в оцепенении после вчерашней ночной бури.
– Ну вот, я снова здесь, – неизвестно кому сказал Мистраль.
Он часто приходил сюда. Когда-то в глубокой юности, когда ему было столько же лет, сколько его нынешнему ученику, юному Роланду, он, гуляя и исследуя леса по склонам гор невдалеке от его родного озерного рыбацкого городка, наткнулся на эти величественные руины. Он, надо сказать, всегда был вдохновенным исследователем, ни одна мелочь из лесной жизни не уклонялась от его любопытного взора. Он в полной мере изучил жизнь лесных обитателей, от самых мелких муравьев, за которыми он наблюдал, часами лежа на траве, не отводя взора от кипучей работы муравейника, до хищных коршунов, что жили вдоль озерного побережья на самых высоких соснах, на которые он вскарабкивался с целью посмотреть вблизи на огромных птиц. Сидя на страшной высоте, на тонких ненадежных ветвях на расстоянии вытянутой руки от гнезда, он изучал жизнь свежевылупившихся птенцов. Но вскоре этого всего ему стало мало, он чувствовал в себе силы на познание гораздо большего, чем мог бы предложить ему лес.
И вот, в один из дней, когда ему было особенно скучно в лесу, когда он бесцельно бродил в поисках неизвестно чего под редкими пробивающимися сквозь высокие сосновые кроны лучами солнца. Когда он, чтобы хоть как-то развлечься, что-то увлеченно рассказывал вслух, то ли себе, то ли воображаемому собеседнику, при этом палкой размахивая во все стороны, лупя по высоченным травам и папоротникам, вот тогда-то он и набрел на древние руины замка Роланда. Десятки лет Мистраль исследовал то, что осталось от замка, и никогда не мог насытить свое любопытство. Все-таки замок был огромен, когда-то в нем было десять тысяч башен. Теперь некоторые из них совсем рассыпались и напоминали о своем существовании лишь еле видневшимися среди травы следами кладки, другие башни оставались почти целыми, но были опрокинуты на бок, будто игрушечные, а некоторые башни и стены оставались нетронутыми, как будто люди оставили их только вчера. Годами он рассматривал каменные резные узоры на стенах, годами ходил по гулким пустым коридорам оставшихся неразрушенными строений. Осматривал комнаты, пытаясь угадать в молчании камня кипевшую здесь когда-то жизнь, годами проникал все глубже и глубже