Рабыня проснулась, попыталась пошевелиться, но ей это не удалось. Поза, в которой ей предстояло провести всю ночь, была очень неудобной. После нескольких десятков минут, проведённых в таком положении, начинала ныть спина, у некоторых руки и ноги сводило судорогой. О побеге не могло быть и речи. Лекс ухмыльнулся и лёг спать.
Поутру он развязал её лишь для того, чтобы она справила нужду. Он не развязывал бы её вовсе, но боялся, что в таком случае она может обделаться под себя, замарав ещё и телегу. Рабыня разминала затёкшие руки и ноги, походка была неуверенной, но с ног она не валилась. Стойкая. Что ж, тем лучше. Не для неё – для него. Оставшуюся часть дороги он вёз её в телеге. Он и без того задержался в дороге больше, чем рассчитывал.
Услышав, как телега подъезжает к дому, во двор выбежала Мейрим. Увидев хозяина, она приветственно заулыбалась.
– Как мы вас ждали!.. С утра выглядывали на дорогу, но вас не было видно. Я скажу Ясмине, чтобы накрывала на стол… Как съездили?
К телеге подошёл Бобур и без вопросов начал выгружать мешки с закупленным товаром.
– Приготовь мне воды, Мейрим. Я хочу привести себя в порядок. Кто-нибудь искал меня?
– Да, но случаи были пустяковые. Другой лекарь справился без труда. Ничего серьёзного.
Мейрим, как всегда, весело щебетала, но осеклась, заметив связанную девушку, сидящую в телеге.
– Позаботься о рабыне. Переодень её.
– Она связана. Буйная, что ли?
Лекс проигнорировал вопрос, лишь бросив напоследок:
– Глаз с неё не своди.
Зашёл в дом, дождался, пока приготовят ванну, и с блаженством погрузился в горячую воду, смывая с себя дорожную пыль, пот и грязь. Поездка в Дармас принесла неожиданный результат. В момент, когда он уже всё реже начинал вспоминать прошлое, сама судьба преподнесла ему такой чудесный подарок. Ани.
Рука непроизвольно сжалась в кулак. Он расквитается с ней за всё. Уничтожит, подчинит её своей воле, поиздевается вдоволь. А после бросит на съедение помойным крысам. Или нет, даст ей время прийти в себя, подарив призрачную возможность на то, что его интерес к ней угас, и вновь разрушит её. И так будет продолжаться, пока длится его день и ночь. Теперь был стимул жить долго. И он намеревался это сделать.
Умывшись, Лекс отправился в часть дома, отведённую для прислуги, и вошёл в комнату. Рабыня, раздетая, сидела на стуле возле большой ванны, наполовину наполненной водой. Мейрим хлопотала возле печи.
– Хорошо, что вы пришли. Рабыня смирная, никуда бежать не собирается. Осмотрите её, вся в синяках. С ней плохо обращались, – с осуждением в голосе произнесла Мейрим.
– Можешь идти, Мейрим. Я справлюсь сам.
Мейрим вопросительно посмотрела на него, но вышла. Лекс потрогал воду в ванной – ледяная. Мейрим не успела добавить горячей воды из большого