– Оно не оставляет следа, – мотнул головой юноша. – Меня заложил тот недоносок, который научил чарам. Верно, обиделся, что у меня они получались лучше.
Последние слова Эллагира потонули в шуме толпы: новоиспеченные маги вышли к Торговой площади. Гвалт на рынке стоял невообразимый. Это было особенно заметно после благоговейной тишины университетских аудиторий. Торговцы пытались перекричать друг друга, расхваливая товары, покупатели спорили о ценах, из скотного ряда неслось мычание и визг. Жаркая сумятица и сутолока царили повсюду.
Протискиваясь с великим трудом между людей и лотков, Эллагир и Альрин добрались, наконец, до торговцев конями. Здесь было малость посвободнее: все же лошадь – не повседневный товар, раскупаемый направо и налево.
Чародейка потянула спутника к небольшому бревенчатому загону, где стояли два коня, приметные еще издали. Тонкие ноги, изящный изгиб шей, умные глаза… Одна лошадь была серебристо-белая, как снег на солнце, а вторая – напротив, цвета воронова крыла. Любой распознал бы в них благородную кровь. Даже если доселе доводилось покупать лишь сахарных лошадок на палочке, какие торговки сластями продают на осенней ярмарке.
Перед загоном, рассеяно постукивая ладонью по старому потрескавшемуся дереву, топтался здоровенный рыжебородый мужик лет сорока-пятидесяти. Судя по одежде, он явился из самого глухого места этой части света. Просторные штаны из кожи были подпоясаны бечевой, а холстяная рубаха оказалась в нескольких местах порвана и грубо заштопана. Под слоем дорожной пыли едва угадывался какой-то узор.
– Что хочешь за белого коня, добрый человек? – с легким кивком спросила Альрин, останавливаясь перед торговцем.
Мужик оглядел ее и со смехом ответил:
– За коня? Два золотых, да ночь в твоей постельке, цыпа! И эта кобылка – твоя!
Рядом кто-то засмеялся, соседние торговцы подошли поближе, послушать. Девушка не переменилась в лице:
– Даю четыре золотых и добрый совет сверху: прежде, чем напрашиваться в постель, хотя бы помойся.
Теперь засмеялось гораздо больше людей, и молодой чародей тоже позволил себе улыбнуться. Он не очень беспокоился за подругу, зная, что та сама может о себе позаботиться. Боевым заклинаниям их обучал лично Сандар. А уж если запахнет серьезной опасностью, то он, Эллагир, тут как тут.
Коневод сперва насупился, но быстро сообразил, что четыре монеты золотом – весьма высокая цена даже для такой кобылы.
– Согласен на четыре золотых, и ну его в пропасть, твой совет.
"В пропасть, вот как… Значит, он из земель Хорта, с этих жутких гор. Присловье родом-то из тех мест… – подумал Эллагир. – Может, из Гатвина, или даже из Ксандры".
Альрин тем временем скинула заплечный мешок, порылась в нем и достала кожаный кошель.
– Красавица-кобылка, – торговец легонько шлепнул лошадь по крупу. – Значит, зовут ее Свирга, это по-нашенски…
– Снежная, – извлек из закоулков памяти нужное